Реферат: Виды эстетической деятельности

Реферат: Виды эстетической деятельности

Виды эстетической деятельности

Эстетическое - всеобъемлющее понятие, отражающее то общее, что свойственно эстетическим явлениям. Сюда относятся: объективно-эстетические в природе, обществе, в продуктах материального и духовного производства; эстетическая деятельность или творчество по “законам красоты”; субъективно-эстетическое, или эстетическое сознание (эстетические чувства, восприятие, потребности, идеалы, и т. д.).

В понятие эстетическое входит и художественная культура.

Эстетическое составляет важнейший элемент человеческой культуры. Генезис, историческое развитие, структура. Общественные функции эстетического составляют предмет эстетики как науки.

Эстетическое имеет свою основу в самой структуре объективно-эстетического, в его свойствах, в законах его существования, в объективных законах красоты (симметрия, ритм, гармония, целостность, упорядоченность, целесообразность, оптимальность).

Субъективно-эстетическое выступает в форме эстетичных чувств, потребностей, вкусов, идеалов, взглядов, теорий и т. д.

Художественная культура - высшая форма эстетической культуры. Она связана с удовлетворением художественных потребностей личности: познавательными, нравственными, политическими, с глубинными слоями духовной жизни человека.

Эстетическая деятельность:

Эстетическое включает в себя изучение всех явлений действительности, обладающих совершенством.

Эстетическое освоение понимается с материальной точки зрения, как грань практической деятельности, как момент целостного, практически материального и практически духовного преобразования мира. Это изменение природных и общественных явлений выступает и как формирование самой личности, и как свободное и сознательное ее утверждение.

В эстетическом освоении следует отличать эстетическую деятельность, составляющую момент материального и духовного производства, и практических отношений, и самостоятельное эстетическое творчество, когда оно преследует непосредственное решение эстетических задач. Сюда относится, например, художественная деятельность.

Эстетическими целями является осознанное эстетическое начало в человеческой жизни, эстетические потребности и идеалы в их совокупности составляют духовный, субъективный компонент эстетического начала в человеческой жизни.

Эстетическая деятельность - это и основанное на материально-практических освоениях, особое практически-духовное, социально-психологическое освоение действительности.

В цели эстетической деятельности включаются нормы - цели и нормы - образцы желаемых гармонических отношений человека с окружающим миром. В этих нормах выражается мера соотношения чувственно воспринимаемых отношений повседневного обихода с желаемыми существенными отношениями. В результате явления, процессы предстают в эстетическом освоении не только в своих повседневных формах, но и в их тенденциях, возможностях. В эстетической деятельности человек как бы поднимает” глубинное, существенное, общее на” поверхность”, придает ему форму, видимость. Более того, здесь человек, как бы забегает вперед и представляет должное как сущее. Эстетическое освоение - это и прогностическое отражение действительности и оптимизация условий человеческой деятельности.

Эстетическая выразительность - своеобразное проявление закона единства и борьбы противоположностей. Возбуждает противоречивые эмоции, ассоциации чувственных образов и мыслей, приводит их к гармоническому объединению и вызывает богатство и полифонизм впечатлений, когда чувственные образы, эмоции, мысли сливаются как разные голоса, каждый из которых ведет свою партию в единый согласованный хор.

Эстетическая деятельность по необходимости объединяется со свободной деятельностью, создает продукты, удовлетворяющие как потребности простой естественной необходимости, так и возвышенные человеческие потребности. Можно предположить, что на заре человечества первоначально возникает эстетическая деятельность, непосредственно вплетенная в материальную деятельность. Именно этим целям служили мифы, обрядовые песни, танцы и изображения. Появляется первобытное искусство, как обобщенное воспроизведение деятельности и выражение мировоззрения, как способ эмоционально-идейного приобщения личности к коллективу. Постепенно искусство обособляется от утилитарного и религиозного, когда вырабатывается особый художественный способ познания - сопереживание и особый эмоционально-идейный художественный способ воздействия. Искусство становится самостоятельной отраслью духовного производства и духовного потребления.

Наряду с искусством существуют специализированные виды эстетической деятельности: художественные промыслы, некоторые виды архитектуры, дизайн. Кроме того, эстетическое освоение осуществляется во всех видах человеческой деятельности, ибо везде при соответствующих условиях, человек применяет принципы эстетической целостности, целесообразности, гармонизации, выразительности.

Эстетическое освоение осуществляется и в политических, в правовых и в нравственных отношениях.

Наша действительность, поскольку она есть наша деятельность, практика, есть нечто подвижное, совершающееся. Нечто творимое. И вот этот процесс объективного творения действительности субъектами дан нам чувственно, мы сами частица этого творящего движения. Естественно, что возникает проблема ощущения полноты развития своей субъективности, которая соответствовала бы практике, т.е. индивидуальное сознание должно чувственно схватывать соответствие себя относительно практики как некоего целого. Вхожу ли я всеми параметрами своей субъективности в целостность этой действительности. Иными словами, как я веду себя с людьми, улавливаю ли я все оттенки взаимоотношений людей, умею ли определять свои цели, большие и малые, умею ли действовать в этом человеческом мире ради достижения целей, могу ли я свободно взаимодействовать с предметным миром человечества и т.д. и т.п. И действительно, когда начинаешь думать обо всем этом, то еще и еще раз вспоминаешь Канта и декларируемую им необходимость достижения субъективной целесообразности. Достигая которую при созерцании предмета человек получает чувство удовольствия. Естественно, что не предмет сам по себе доставляет у Канта чувство удовольствия, а ощущение относительно объективной логики действительности в целом своей субъективности. То есть в совершающейся в моей голове картине мира я определил единичное, выявил его родовую природу, определил его осуществленность, определил все его качества относительно нашей совместной человеческой целеполагающей деятельности. И определил чувственно свое отношение к этому предмету. Мои чувства-теоретики определили вещь как таковую, но сама эта вещь в нашем человеческом мире есть то, что видит в ней человек, есть чувственное человеческое отношение к самой себе и к человеку, и наоборот, как об этом пишет К.Маркс. Естественно, в нашем человеческом отношении к стулу, ракете, атомному реактору эти предметы живут как таковые. Убери людей и эти предметы есть просто нечто вещественное, материальное. Есть бессмысленная абстракция.

Вот эту работу, которую все люди совершают постоянно и повсюду, при каждом своем соприкосновении с предметным миром, опредмечивает эстетическая деятельность: ощущение субъективной целесообразности относительно действительности в целом. Ощущение, которое человек не может получить как таковое, как нечто общее. А может получить только в единичном, посредством единичного. Но в этом единичном он должен ощутить свое собственное соответствие относительно практики, человеческой действительности в целом. Находящейся в вечном движении. Действительности, которая есть и на самом деле процесс ее творящего осуществления субъектом. Такого творящего, когда субъект и самого себя творит. Здесь не так, что есть готовый и неподвижный, неизменный в своей сущности бог. Здесь так, что, как говорил Мирандола, человек все находит сам. И свое место, и свои цели, и свое лицо. Действительность как самодвижение, самотворение.

Естественно, что человек вынужден создавать свой чувственный язык, который бы выполнял эту работу по созданию самоощущения субъектом самого себя, своей субъективной целесообразности. Относительно действительности в целом. Мы не можем здесь теоретизировать относительно того, как это природа умудрилась создать такое самоощущение и наградить человека чувством удовольствия. Мы констатируем здесь, что такое чувство необходимо. В живом существе, которое не получает унаследованную структуру психики, не получает ни форм своей субъективности, ни ее содержания, такое чувство безусловно необходимо. Он, человек, чувственно присваивает себе свою человеческую природу после рождения. К тому же эта природа в нем осуществляется относительно бесконечно разнообразного мира. И потому его субъективность должна нести в себе универсальные, отнесенные к миру в целом субъективные способности (субъективные сущностные силы человека, как пишет К.Маркс), которые в согласованной своей работе схватывают конкретное, каждый раз своеобразное. Вот это сложное и внутренне противоречивое схватывание субъективностью каждый раз неповторимого единичного и должно доставлять чувство удовольствия. Скажем, мы чем-то любуемся как тем, что красиво. Сознание схватывает своеобразие предмета и в доли секунды отмечает для себя, что предмет своеобразен, непохож и т.д. И мы любуемся, т.е. наше сознание осуществляет деятельность любования. Этот необъятной сложности инструмент, этот мозг работает. Он схватывает в своей работе этот предметный реальный мир в его собственном соку, в его собственных особенностях. Но не каждый способен к глубинному, проникающему схватыванию. Субъективные способности могут быть развиты, а могут быть и не развиты. Поэтому для человека жизненно важно стремиться, иметь в себе как какое-то неотъемлемое качество, свойство стремления к развитию своих способностей. Ибо это обеспечивает его полноценное существование.

Эстетическая же способность - это наслаждение созерцанием. Я наслаждаюсь тем, что во мне осуществляется это созерцание. И осуществляется в развитой, высокой, полноценной форме. Конечно, это наслаждение приходит при созерцании внешнего. И я наслаждаюсь красотой предмета. А не деятельностью собственных субъективных сил. Но так и должно быть. Если моя природа - это непрерывное чувственное творение предметной действительности, то мои субъективные способности, в том числе и момент согласованности в деятельности рассудка и воображения, должны находить, творить бытие предметного мира. Течение моего созерцания должно проходить в форме творения. Поэтому я воспринимаю осуществленность вещи. И это восприятие присуще мне всегда. И в момент творения я ищу пути достижения бытия той вещи, которую создаю. И в момент созерцания я определяю момент достижения бытия вещи. Полноты, оправданности его бытия. В моей субъективности процесса творения, творящего отражения, каждый осуществленный акт творения как момент объективного бытия вещи сопровождается удовольствием. И не надо забывать, что здесь происходит совпадение достижение бытия вещи и удовольствие от субъективного достижения бытия вещи. Я, созерцая вещь, получаю удовольствие от того, что тот, кто создавал ее, смог осуществить полноту бытия вещи, нашел эту вещь в этом бескрайнем человеческом мире, нашел ее форму, соответствующую содержанию, определил ее место в человеческих взаимоотношениях, в мире классов, сословий, того или иного миросозерцания, семейных, бытовых традиций и т.д., и т.п.

То, что без процесса осуществления внешней действительности нет и моего субъективного мира, должно быть понятно. Но и то, что каждая субъективная способность должна иметь предметную форму своего осуществления, это тоже надо представить и понять. Мы имеем предметную форму жизни нашего мышления. Весь процесс деятельности есть непрерывный процесс опредмечивания нашего мышления, деятельности нашей субъективности. А задачник по математике еще более наглядный пример. Не создавая предметную форму существования своих субъективных способностей человек не может их иметь в себе. Человек создал звуковой язык как предметную форму бытия способности мыслить. Человек вообще имеет все внешнее как предметную форму бытия своего сознания в целом. Он субъективирует действительность. Потому удивительны слова К.Маркса, что предмет, действительность, чувственность необходимо брать в форме практики, брать субъективно. Мы вообще в каждом внешнем предмете ощущаем процесс субъективного осуществления человеком этого объективного процесса целеполагания. Очевидно, что и свое наслаждение процессом достижения своего субъективного осуществления, процессом достижения субъективной целесообразности, вот и это наслаждение человек должен, обязан опредмечивать. Выносить вовне. Должен найти этому наслаждению предметную форму бытия этой субъективной способности.

Да, да, наслаждение здесь не просто от созерцания единичного во всеобщности практики, а в создании языка наслаждения при взаимодействии моей субъективности с практикой в целом как таковой. Такая вот тонкость. Эстетическое здесь создает ощущение параметров целого, того целого, в котором я воспринимаю, в котором я созерцаю все эти своеобразные единичные предметы. Здесь эстетическое - ощущаемые параметры той непосредственности, которая дана мне в ощущениях и которая называется практикой. Человек создает в эстетической деятельности предметный мир, в котором ощущает свою действительность в целом, особенности, своеобразие чувственных параметров своей собственной человеческой действительности. А эта действительность есть субъект. Индивид может воспринять что-либо только в форме бытия субъекта. Его чувственное познание работает только в этой форме.

Эстетическое еще можно представить как то общее, что чувственно вычленяется во взаимодействии субъектов. Мы после рождения присваиваем свою природу через других субъектов, мы распредмечиваем в процессе самоформирования действительность, которая осуществляется в форме субъекта. И только воспринимая множество индивидов мы ощущаем ту логику действительности, которая является общей для всех индивидов. Мы начинаем ощущать тело практики в форме всеобщего субъекта. Эстетическое как бы чувственные параметры всеобщего субъекта. Ибо каждый из нас взаимодействует с молекулами-индивидами в сосуде общества. Параметры целостного состояния действительности нами ощущаются в каждом отдельном предмете. И вот это-то ощущение общего, ощущение характера действительности очеловеченного общества в целом мы и стремимся сделать чувственными как таковыми. Потому мы неудержимо накладываем на единичный предмет характеристики практики в целом как непосредственности, как того, что мне чувственно дано.

Да, очень трудно определить эстетическое как нечто объективное, данное мне в моих ощущениях. Но интуитивно человек очень рано стал отдавать эстетической деятельности очень много усилий. Делать такие формы, которые вызывали бы в нем чувство удовольствия, накладывать на предметы быта орнамент, чтобы опять получить чувство удовольствия, полировать столы и т.д. Это очень тонкие и словами трудно определимые, но чувственно ощущаемые потребности его субъективности. Она в своем самоосуществлении нуждается во всем этом. Ибо не вынося себя вовне наша субъективность существовать не может. Она возникает в овладении внешним и осуществляется во владении внешним. Иного способа существовать у нашей субъективности нет. Потому она для всех своих субъективных способностей должна иметь предметную форму существования. И вот здесь способность любования процессом осуществления субъективности в осуществлении внешнего. Но наслаждение не от самого осуществления внешнего. Не наслаждение практическим, утилитарным, а наслаждение бытием субъективности. Правда, опять же в овладении внешним. Впрочем, как ни трудно это сформулировать, наглядно это очень понятно. Все эстетические предметы утилитарно бесполезны. Всякие там безделушки, матрешки, Хохлома, вологодские кружева, Палех и т.д. - все это не имеет никакой утилитарной ценности. Но человеческая ценность их очень высока. Наслаждение в созерцании бесполезного есть наслаждение свободной игрой своих субъективных сущностных сил. Но такой свободной игрой, которая необходима в осуществлении объективного процесса. Целеполагающая деятельность как объективный процесс без свободной игры человеческих субъективных сущностных сил невозможна. Нужна поисковая работа субъективности. Причем, эта поисковость в том случае ценна, когда она есть наша непосредственность. Она есть наша природа. Наша стихия. И когда она устойчива и правильна. Да, вот где загадка истории. Свободная игра наших субъективных способностей и в то же самое время их правильность. Потому-то Кант и употребляет здесь понятие субъективной целесообразности. Нечто такое, что никакими математическими формулами не опишешь. Да и просто словами дать представление об этой самой субъективной целесообразности очень и очень сложно. Но в то же самое время вполне понятно. Если не будет правильности в деятельности целеполагания, если она не сообразуется с мирозданием, то она приводит к краху. Вот что должна чувствовать человеческая субъективность! То, что словами не определишь, но без чего эта самая субъективность из могущественного инструмента превращается в нечто страшное и разрушительное. Потому что субъективная целесообразность связывается Кантом с этой самой целевой причинностью. А он-то как философ подходил здесь исходя из представления о мире, о мироздании. Он-то понимал суть этого нового для мироздания движения. Могущество человеческой субъективности и то, что эта страшная сила может перевернуть и сам человеческий мир. Причем, надо ведь понимать, что эта сверхчувственная природа человека тоже природа, тоже стихия. И если она войдет в какое-то неправильное состояние, то это будет просто неистинная природа, но такая неистинная природа, стихия, которая саморазрушительна. И ничто не сможет остановить эту разрушительность, ибо она тогда будет слепа в своей саморазрушительной непосредственности. Не потому ли Ф.М. Достоевский как-то сказал, что красота спасет мир?

Бесполезны узоры орнамента на древних глиняных сосудах. Но они есть. Они были древнему человеку необходимы. Он не знал, почему необходимы, но украшал орнаментом и посуду, и орудия труда, и жилище. И вообще, этот, по нашим понятиям неразумный древний человек, совершал очень даже разумное дело - он тратил около пятидесяти процентов своего времени на придание своему предметному миру эстетических качеств. То, что не делаем сегодня мы, очень даже разумные, как мы думаем о себе, люди. Ибо познание и чувственность в человеке противоречивы. И чтоб они работали согласованно, на это сегодня потребуются громадные усилия. Маркс пишет, что мы присваиваем себе свою человеческую сущность чувственно. Кант пишет, что гений - это удачное сочетание способностей души, которому никто научить не может. Оно или есть, или его нет. Вот и думай! Гениальность необходима. А выучить на гения невозможно. Все это происходит чувственно, интуитивно. Это наша человеческая стихия. Природа наша.

Так вот эстетическая деятельность, она в русле чувственного самоформирования субъективности индивидов в поле всеобщего субъекта общества. И в поле исторического процесса саморазвития этого самого всеобщего субъекта. Необходимо создать предмет, который бы нес в себе это ощущение правильности свободной игры наших субъективных сущностных сил. Словами этого сделать невозможно. Ибо мы формируемся чувственно. И в этом вся прелесть нашего подлинно человеческого бытия. Ибо если бы создали шаблон посредством рассудочной деятельности, шаблон наподобие религии, то духовное клонирование не позволило бы человечеству развиваться. Но в то же самое время пусть неопределенное ощущение своей правильности, своей субъективной целесообразности, соответствия деятельности своей субъективности как таковой, в ее целостности, относительно целеполагающего движения человечества, вот это ощущение создавать надо. И оно может быть создано только посредством особой предметности. Эстетической предметности. Границы которого также беспредельны. Но каждая эпоха формирует свой особый эстетический мир. В котором делает ощущаемым тот уклад жизни, который естественен для времени, эпохи, нации в этой эпохе. В широком смысле эстетической является вся его предметная, материальная деятельность, так как у каждого народа в соответствии со всем укладом жизни, в том числе и духовным, в том числе и с обычаями, традициями, верованиями складывается своя предметная характерность. Эстетическое здесь не есть принадлежность деятельности узкой группы лиц, а есть то, что присуще народу в целом. В древности эстетическое вплетено в народную жизнь. Неотделимо от нее.

Отсюда понятна и та сверхзадача, которая выполняется эстетической деятельностью. В ней возникает особый предметный мир, который несет ощущение и любование тем субъективным складом народа, который обусловлен объективно, который в этой объективности необходим. Ощущается как необходимый. Но и это идет через разнообразие индивидов, которые своим разнообразием делают этот мир всесторонним, полным. Природу субъекта насыщают бесконечным множеством индивидуальных интерпретаций. Орнамент, эта уникальная способность человека свободно играть в воображении формами в независимости от их содержания, вдруг становится выразителем своеобразия национальной чувственности, склада души нации. Это ощущение эстетического чувственно отнесено к деятельности субъективности в целом. Оно как бы сохраняет эту непосредственность природы человека в определенных чувственных рамках правильности, и поощряет через удовольствие к свободной игре субъективных сущностных сил, и дает наслаждение от достижения в себе полноты и правильности собственного субъективного развития относительно целостной чувственной логики этой опредмечивающейся и распредмечивающей человеческой действительности.

С древнейших времен начинает формироваться труд по созданию предметной среды человека. И труд этот специализируется. В зависимости от тех условий, в которых формируется труд, и в зависимости от разнообразия потребностей человека. То общественное разделение труда, которое создало обмен, товарное производство, накопление, раскололо общество на классы и сословия, оно привело к появлению ремесленного труда, отделившегося от земледелия.

Ремесленное производство - товарное. По преимуществу. Во всяком случае, оно живет в условиях существования товарного производства. Но ремесленный труд отличен от труда на современном производстве. Он требовал от ремесленника высочайшего владения технологией производства. Эта технология была традиционна, а потому поколения мастеров шлифовали ее до совершенства. Следовательно, накапливался из поколение в поколение уровень субъективного развития ремесленника. Он должен был знать и понимать технологию, ибо он совершал ее сам. И от его умения и понимания зависело совершенство создаваемого им изделия.

Но еще одно требование стояло перед ремесленником. Он создавал сам, сам владел технологией, сам ее понимал, все ее тонкости понимал и понимающе доводил предмет. Это так. И в то же время он должен был подчинить всю эту технологию обычаям, обрядам, вкусам, человеческим потребностям своей эпохи. Он должен был хорошо чувствовать жизнь создаваемого им продукта в человеческом мире. Создавать ту модель, которая была бы приемлема человеком сословия. Более того, он должен был сам диктовать эту потребность, вкусовую потребность. Чувствовать как мастер эту потребность лучше, чем сам потребитель. Исходя из условий жизни. Социальной, классовой. Он должен был лучше короля знать, какая одежда ему полагается как королю. Не говоря уж о женских украшениях. Не сама же женщина изобретает и форму этих украшений, и технологию их изготовления.

Ремесленный труд не нужно идеализировать. Да, это был не во всем совершенный труд. Ремесленник формировался долго и сложно. Он должен был долгие годы проходить этап подмастерья, чтоб получить право самостоятельной работы. Он овладевал теми штампами, теми обязательными рецептами, которые складывались из века в век в том или ином виде производства. В этом смысле он был консервативен. Но он был осмысленным. И требовал высокого и сознательного мастерства. Приспособленного очень и очень к сословным вкусам, к сложному классовому разделению общества. Ко всему богатству смыслового взаимодействия людей того общества. И потому ремесленный труд требовал всестороннего и высокого развития человека производителя. Ремесленником был Рублев. Которого мы находим сегодня великим живописцем своего времени. Ремесленником был Микеланджело. Ремесленником был Страдивари. Естественно, что те ремесленники, которые шили одежду, тачали обувь, ковали панцири, кольчуги, мечи, щиты, нами сегодня воспринимаются не совсем как художники. Как мастера прикладного искусства. Но тогда, в те времена, все они осознавали себя примерно одинаково. Как мастера осознают себя.

Если вспомнить фильм “Путь к Минотавру”, то там есть эпизод, когда ученик приходит к мастеру и говорит, что он измерил все углы той скрипки, которую создал Мастер. И теперь он знает путь к совершенству. На что Мастер говорит своему ученику, что все это глупость, что он может создать внешне точную копию скрипки, но этот инструмент не будет звучать. И что он не может передать своему ученику мастерства изготовления скрипки, не может передать свой опыт в виде углов, которые нужно соблюдать. Не углы важны, а звучание. А это достигается каждый раз непроторенными путями. В каждом экземпляре. Этот эпизод характерен и для нас здесь показателен. Мы должны здесь подчеркнуть тот момент, который очень характерен для труда ремесленника. Он создает звучание. И для этого он очень тонко должен чувствовать духовные запросы человека своего времени. А может быть и человека во все времена. Это ремесленники создали звучание, которым воспользовались музыканты, гениальные композиторы. Это они, ремесленники, породили Никколо Паганини.

Таким образом, ремесленный труд ставит человека в такие условия, когда он вынужден всесторонне развивать свои духовные способности. Он вынужден быть всесторонне развитым человеком. Вспомним, что человек присваивает себе свою человеческую природу чувственно. Что гений - это удачное сочетание способностей души, которому никто научить не может. А потому человек, поставленный в объективные условия необходимости всестороннего развития, будет развиваться всесторонне. Сам того не подозревая. А вот человек может понимать, что ему необходимо всестороннее развитие. А быть всесторонне развитым не сможет. Ибо внешние условия его к этому не вынуждают.

Постижение законов природы человека не означает, что мы сможем прямо и умно формировать свою природу рациональным образом. Оно означает, что мы начинаем понимать те условия, при которых она приобретает те или иные качества. И в том, что мы можем создавать условия всестороннего самоформирования индивидов.

Естественно и то, что деятельность современного архитектора в очень большой степени соответствует условиям ремесленного труда. К нему действительность предъявляет те же требования, что и к ремесленнику. Но вот каковы условия его самоформирования? Сам ли он решает, каким быть его творению? Сам ли он решает, какой звук нужен в человеческом мире, чтоб человек состоялся как человек? Даст ли он такой продукт, который вызовет такое же бурное развитие человеческого субъективного мира, какое вызвал звук, извлеченный Страдивари из небытия?

Гегель ввел в философию термин отчуждение. В системе его взглядов этот термин означает то, что Абсолютный Дух как некая нематериальная логическая всеобщность мира при своем материальном, предметном воплощении проявляет себя частично, неполно, не абсолютно. Конечно, абстракция Абсолютный дух не совсем корректна, хотя, если иметь ввиду сознание общества как нечто общее, как интегративное качество всех людей, как то, что есть в каждом только благодаря тому, что есть единое поле совместного осуществления сознания, то в этой абстракции есть некоторый реальный смысл. К тому же Гегель рационализировал субъекта, у него понятийное довлеет в духовном мире и его абсолюта, и человека. Потому и категория отчуждение не совсем точно схватывает суть происходящего в реальности.

К.Маркс принял эту категорию и даже пишет, что гениальность Гегеля в том, что он понял опредмечивание как распредмечивание. Да, человек распредмечивает свою объективную человеческую действительность постольку, поскольку он опредмечивает самого себя. И этим сказано очень много. Он в процессе собственного осуществления действительности, т.е. в процессе деятельного проявления своих субъективных способностей, овладевает параметрами своей собственной субъективности. Иными словами, каковы параметры его деятельности, таковы параметры его личности. Если его деятельность ущербна, если в ней чего-то не хватает, то и личность его будет ущербна. Он будет частичным человеком. У него не выработаются те личностные качества, которые необходимы свободному человеку. А свобода - это закон человеческой природы. Вспомним Канта. Он говорит о трех природах, каждая из которых осуществляется в собственных законах. И вот третью природу, природу человека, по Канту, определяет закон свободы, или, что тоже самое, каузальность цели. Так вот закон свободы. Человек тогда свободен, когда он полностью самостоятельно решает все проблемы. Каждому понятно, что такой самостоятельности нет и у царей. Но таков объективный закон природы человека. Ибо сущностная целевая деятельность делает каждого из нас способными на эту свободу, на это самостоятельное решение всех проблем. Никто не сказал Пушкину: Будь Пушкиным!” Таких примеров самоопределения бесконечное множество. Но социальное разделение труда и формирующийся в эксплуататорском обществе образ жизни создают такие объективные условия, когда индивид изначально, от рождения лишен самостоятельности. Он изначально чувственно формируется как частичный человек.

Свобода предполагает развитие всех способностей личности. Всестороннего и богатого ее развития. Тогда индивид может свободно находить себе цели в этом совместном осуществлении нашей действительности. Но намеренно сделать это невозможно. Необходимы объективные условия, которые требуют от личности ее всестороннего и богатого человеческого развития. Не только как специалиста, как человека профессии, но и личности. В этом смысле личность Джордано Бруно удивительна. Мог отказаться от своих слов и жить. И мы бы его сегодня оправдали. Оправдываем же мы Галилея. Который перед судом инквизиции отказался. Удивительно здесь вот что. Даже не мнение потомков руководило Бруно. А чувство сопричастности вечности и истинности. Высочайшие нормы нравственности в соизмеренности их вечностью.

Объективный ход истории определяется также и вот этим законом субъекта, законом свободы. Ибо тогда общество будет иметь все, когда будут свободные личности. Такие личности чувствуют потребности эпохи очень чутко и работают на решение проблем человечества жадно и гениально. Как Маркс. Как Пушкин. Как Тукай.

Деэстетизация и отчуждение - однопорядковые категории. Эстетическое сопричастно всестороннему развитию человеческих индивидов. Эстетический идеал - идеал человека. Чувственное представление о том, каким может и должен быть человек. Но объективные условия могут не требовать полноценного и всестороннего развития человеческой личности. Возникает противоречие между природой человека и общественным укладом.

И как любое противоречие оно разрешается в борьбе, когда стороны противоречия друг без друга не существуют, взаимопроникают, взаимообогащают друг друга и в то же самое время отрицают друг друга. Общественное разделение труда приводит к развитию человека и человечества. В своей деятельности человек глубже проникает в тайны природы, ибо уже само общественное разделение труда основано на овладении тайнами земледелия, скотоводства, ремесленничества, тайнами умственного труда. Но это же приводит к тому, что умственное, духовное развитие становится уделом немногих, только свободных. Раб низводится до такого состояния, что он сражается на арене цирка и убивает себе подобных, на поле он рабочая скотинка. Человеческие способности распределяются между сословиями, различными видами деятельности. А в Средние века еще и религия доводит духовное состояние народа до идиотизма.

Возникновение промышленного производства отчуждает рабочего от производимого им продукта. И продукт не принадлежит ему, и он сам не принадлежит себе. Он у себя оказывается только дома и в грубых физических потребностях. На производстве и во всей системе общественных производственных отношений он нужен только как частичный человек. Он лишен самостоятельности, а потому он чувственно формируется именно в этих условиях. Многие личностные качества оказываются приспособленными к этой частичности.

Мы все мыслим о людях через абстракцию “человек”. Гегель по этому поводу в статье “Кто мыслит абстрактно?” замечает, что абстрактно мыслит торговка зеленью на базаре. Она определяет вещи по одной категории. Скажем, везут преступника. Он для нее преступник и более ничего. А для философа он человек, который в силу конкретных условий жизни был вынужден совершить то, что мы называем преступлением. Иными словами, философ мыслит конкретно, потому что он берет явление в его многообразной обусловленности. То же самое необходимо относить и к понятию человек. Нет шаблона человек. И даже можно говорить, что о некоторых людях надо бы говорить, что они не полностью присвоили себе природу человека, что она у них ущербна. Связь природы человека в каждом из нас с внешними условиями, в которых мы овладеваем своими человеческими качествами, очень тесная. Главное, что требуют от нас внешние условия. Эти требования выявляет наш собственный персональный компьютер”. И он интуитивно вырабатывает сам программы собственной деятельности. В этом все дело. Невозможно остановить работу мозга по подстройке к существующим условиям жизни. Никакие сознательные усилия здесь не помогут. Надо создавать такие условия, при которых он будет развиваться полноценно. А вот каково полноценное развитие человека как человека в общем виде представить можно. Потому что мы знаем закон. Природа человека осуществляется в законах свободы или в каузальности цели. Это общее, присущее человеку во все эпохи. Отсюда мы можем видеть противоречие между этой стержневой линией в осуществлении природы человека в исторически конкретных индивидах и исторически конкретной исторической общностью людей, которая создает те или иные объективные условия реализации природы человека. Эстетическое сознание является представительством стержневой линией в осуществлении природы человека. Оно есть продукт деятельности целостного сознания и оно является проявлением интуитивного стремления к полноте и богатству собственного развития человека. И продукты деятельности эстетического сознания формируют чувственное стремление к этому развитию. К подлинно человеческому осуществлению себя.

Но вы сами понимаете, что это означает и в чувственной, и в понятийной форме. Ясно, что речь идет о всех необходимых качествах для свободного проявления себя как человека в человеческом мире. Во взаимодействии с другими людьми. И формирование чувства собственного достоинства, и чувства любви, и чувства ненависти, и жажды деятельности, труда, наслаждения проявлением в себе свободной игры своих субъективных сущностных сил в овладении действительностью и осуществлением её. Формирование себя как целостного человека, имеющего все способности, посредством которых он реализует свою природу свободного субъекта. Иными словами, в человеческой действительности все осуществляется противоречиво. Каждая новая профессия обогащает палитру развития человеческой субъективности, и в то же самое время как бы ограничивает, отграничивает всеобщность субъекта, индивида. Его человеческий интерес становится интересом профессионала. Он начинает терять представление о том, что он находится в стихии человеческой практики, которая обладает как достоинством непосредственности, так и всеобщности. Ибо только всеобщее обеспечивает устойчивость существования и развития человечества. Потому внутренний мир субъекта, его идеальная тотальность обретает атрибут истинности только в единении с этой всеобщностью.

Промышленное производство в нашем веке приняло глобальный характер. Охватило все сферы жизни общества. Промышленное производство - это товарное производство. Массовое производство товаров. Того, что продается и покупается. А это означает, что в этом производстве вступает в силу новая система взаимоотношений людей в обществе. Выгодно производить серийно. Да и удовлетворить потребность людей, масс в серийном производстве легче. Товар стандартизируется. Вместе с тем та масса людей, которая производит эти продукты, подчиняется стандарту. Происходит дальнейшее расчленение и дробление деятельности. В том плане, что на характер деятельности оказывает воздействие техника, технология. В самом процессе объективной деятельности рациональное начинает занимать все большее место. Чувственное, эмоциональное и в деятельности, и в формировании субъективности уступает позиции. Вспомним снова Карла Маркса: “Мы видим, что история промышленности и сложившееся предметное бытие промышленности являются раскрытой книгой человеческих сущностных сил, чувственно представшей перед нами человеческой психологий... Если мы хотим понять человеческую субъективность в ее конкретности, то мы должны обратиться к конкретному бытию самого человека, к конкретному производству, существующему в конкретном обществе. Потому говоря о субъективности относительно современного производства, необходимо отметить, что тот, кто работает непосредственно на производстве, отчужден от эстетического. Он подчинен функции, конструкции, техницизму, рациональности. Еще в прошлом веке, оценивая эстетические качества промышленных изделий, представленных на I Всемирной промышленной выставке 1851 года в Лондоне Г.Земпер писал: ...большинство вещей представляет путаное смешение форм или ребячливые пустячки...Нетрудно... привести доказательства того, что современные условия неблагоприятны для художественной промышленности и безусловно опасны для традиционных видов чистого искусства.”

Естественно, развитие промышленности изменяет мироощущение человека: изменяет его жизненный уклад, ритм его бытия, восприятие действительности и отношение к действительности. К действительности в целом. Изменяется и характер его предметного мира. Изменяется характер его формообразования. Очевидно, что в эту пору бурного наступления промышленного производства еще не сложилось новое мироощущение и не сложились принципы нового формообразования. Подделка под старое расценивается Г.Земпером как пустое ребячество. Да и не могли старые принципы, когда мастер формировал сообразно своим вкусам, был индивидуален, работать в условиях стандартизации. Архитектор Земпер подметил это противоречие уже в самом начале. Он подметил это потому же самому, почему древний человек интуитивно создавал то, что заставляло его чувство испытывать наслаждение. Он обладал эстетическим вкусом, он чувствовал фальш. И он чувствовал необходимость подлинных эстетических ценностей.

Изменение действительности изменяет эстетические параметры ее. Но не изменяет необходимости. Они необходимы до тех пор, пока есть человек. Прогресс техники тоже дело рук человека. И этот прогресс означает рост его могущества, развитие его естественно-научных, технических знаний. Развитие его мыслительных способностей. Но означает ли это развитие его как человека? Делает ли это совершенней его чувство любви к женщине? Становится ли он человечней и по отношению к другим людям, и по отношению к себе? Производство человека как человека - это самое главное в человеческой деятельности. Чтобы жить с людьми и жить в мире человека необходимо быть человеком в подлинном смысле этого слова. Потому-то и насыщает человек свое жизненное пространство ощущением самого себя. Потому-то он и формирует предметы по законам красоты. Утилитарное в этих законах не играет никакой роли. Предметный мир во всех его проявлениях оказывается соизмеренным с человеком. В своих эстетических качествах И он выполняет главную свою роль во взаимодействии с человеком: он воспроизводит его мироощущение, его мироотношение, миросозерцание, он создает всестороннее и многообразное чувственное общение человека с тем миром, в котором человек живет. Он создает у индивида чувство, что он живет в своем мире, в человеческом мире.

Ремесленник сам создавал эстетические качества своих изделий. В промышленном производстве производитель на это неспособен. Он неспособен потому, что его захватывает техническое своеобразие того производства, которому он отдает свое время и силы. Производство формирует субъекта. Он неспособен потому также, что он не производит предмет целостно. Он производит только часть предмета. Гайку или шайбу. Технологическая цепочка разорвала труд. Она также отобрала у производителя необходимость творить самому. Производитель превратился в придаток технологической цепочки. Особенно на конвейере. Это тоже моменты отчуждения человека от своей собственной природы. Но человек тогда человек, когда он есть тотальность, идеальная тотальность, субъективное для-себя-бытие мыслимого и ощущаемого общества”, когда он развит всесторонне, когда он свободно определяет себя и свой предмет в человеческом мире. Он тогда свободный человек, когда он вбирает в себя, превращает в свое интимное бытие, в свои желания, в свою чувственность все тревоги и заботы общества.

Можно себе представить, какой путь предстоит пройти человечеству, чтобы создать объективные условия самореализации индивидов. Преодоление отчуждения - долгий, трудный и невероятно сложный путь, который необходимо совершить человечеству. И на этом пути эстетическое играет существенную роль. Оно прорывает оболочку любого вида индивидуализма, оторванности, отчужденности. Создает у индивида чувство всеобщности, чувство того целого, в котором он живет, чувство действительности как некоего целого. То, что мы называем мироощущение, мировосприятие. Или, говоря словами Маркса, индивид созерцает самого себя в созданном им мире.

В новых условиях создание эстетического пространства также уходит из рук производителя. Когда-то в древности умственный труд отделился от физического. Теперь и эстетический труд отделился от непосредственного производителя. Он становится делом особой профессии, профессии дизайнеров, художественных проектировщиков.

В 20-е годы в СССР было движение за производственное искусство. В общем послереволюционном порыве советские художники стремились внести свое в процесс передела действительности и ставили задачу соединения искусства и промышленного производства. Если попытаться представить действительность того времени, то можно все обрисовать одним словом - разруха. Конечно, страна стремительно пошла вперед. До революции свыше семидесяти процентов населения не умело ни читать, ни писать. Страна фактически была полуколонией западного капитала. В те времена разрешить это противоречие между эстетическим и технологическим было невозможно. Да и на капиталистическом Западе она была поставлена только в сороковые годы нашего столетия. Когда появился дизайн. Появился он в условиях острой конкурентной борьбы компаний за покупателя. Он возник как составная часть существующего промышленного производства, которому требовался устойчивый потребитель. Капиталистическое производство и реклама нераздельны. Дизайн и появляется как такое искусство, которое делает товар привлекательным для покупателя. “Когда потребление выходит из своей первоначальной природной грубости и непосредственности..., то оно само, как побуждение, опосредуется предметом. Потребность, которую оно в нем ощущает, создана восприятием последнего. Предмет искусства - нечто подобное происходит со всяким другим продуктом - создает публику, понимающую искусство и способную наслаждаться красотой. Производство производит поэтому не только предмет для субъекта, но также и субъект для предмета.” Марксово понимание природы человека поразительно. И потому приведенная цитата схватывает также и причину возникновения дизайна.

Дизайн обращен к эстетическому чувству и вкусу человека. И потому, конечно, он вписывается в проявления человеческой природы. Обусловлен ею. Но как он вписан в эту природу - это надо понимать и в этом надо разобраться. Конечно, в дизайне есть объективная необходимость. Об этом уже было сказано. Мы живем в мире субъекта. И для нас все внешние предметы есть чувственный язык нашего общения. Язык, который создает мое потребление мира субъекта и мою возможность чувственно жить в нем, чувственно присваивать природу субъекта. Но при всех блестящих достижениях дизайна он все же существует в условиях товарного производства и ему служит. Он пристегивает эстетический вкус субъекта к товарному производству, превращая субъекта в потребителя. Потому дизайн непременный спутник общества потребления. Потребительского общества.

То, что идет насыщение рынка различными товарами – конечно, это своеобразное достижение капиталистического общества. Но другим полюсом его является вымывание человеческого из человека. Cуть, конечно, не в том голом факте, что капитализм вообще какое-то ненормальное общество. Суть просто в том, что механизм получения прибавочной стоимости начинает определять все потоки человеческих отношений. Этот процесс господствует. Потому и эстетическое насыщение среды обитания человека также подчиняется этой задаче. Это не потому, что люди намеренно хотят превратить людей в потребителей. А потому, что это естественно для этого общества. В дизайне есть свои гении и свои открытия. Его творят люди и этим все сказано. Но все же в каждом своем проявлении он подчинен помимо всего прочего одному - пробудить в человеке жажду обладания этой вещью. И в этом сказывается его социальная направленность. Конечно, тонкий анализ социальной направленности того или иного направления в дизайне - это дело искусствоведения. Можно отметить такие моменты как назойливость, резкость, красивость, броскость и т.д. Не мягкая, добрая красота предмета, а вычурная, престижная красивость. И потому не создается язык глубинного чувственного общения общества людей, а язык броскости, престижности, карьерности, личного богатства. Кичливый эстетический язык. И все же необходимо относиться к дизайну очень внимательно. Сегодня пусть вот таким путем и в силу таких причин, но формируется способ эстетического насыщения действительности. Вырабатывается язык чувственного общения. Дизайнеры тоже люди. Хотя и поставлены в условия конкурентной борьбы. Они вынуждены обращаться и в вкусовым пристрастиям своих наций, и к культурным традициям, и к духовному складу нации. Не может быть, чтоб не формировался в дизайне действительный язык чувственного эстетического общения.

Единство утилитарного и эстетического в современном производстве достигается, как видим, противоречиво. Погоня за прибавочной стоимостью с одной стороны заставляет работать на естественный эстетический вкус человека, с другой стороны, заставляет стремиться пристегнуть эстетический вкус к колесу товарного производства. Но единство это необходимо. И оно формируется. Захватывая и производство товаров, и сам процесс производства. Заставляет сама природа человека. Превращение предметный среды в общепонятный и близкий язык чувственно-эмоционального общения необходимость. Это необходимо как на самом производстве, так и во всей среде жизни общества. В городе, в интерьере, в быту. И здесь художественное проектирование и дизайн играют сегодня решающую роль. Профессионализация эстетической деятельности и охват ею всей нашей среды надо признать шагом вперед. Но вместе с тем здесь возникает опасность отрыва от народной жизни, опасность вымывания из эстетической деятельности того, что мы называем подлинностью чувственного мира человека. Эстетство и вкусовщина могут также навредить, как и неверные теории, которые начинают применять на практике. Поэтому перед архитекторами, дизайнерами возникает проблема естественности, проблема близости к народным вкусам. Близости к народной жизни. Эта проблема всегда стояла перед настоящими художниками. А деятельность архитектора, дизайнера, того, кто занимается художественным проектированием предметной среды в настоящее время по значимости равна деятельности подлинного художника. Сам народ не в состоянии создавать свои эстетические ценности, как это было в предыдущие эпохи. Архитектор и дизайнер профессионализируют это народное творчество и берут на себя проблему создания чувственной эстетической седы.

В силу общей рационализации жизни общества в художественном проектировании предметной среды возникает течение функционализма. Функция и конструкция предмета сами по себе есть эстетические качества. Каких-то особых эстетических качеств предметам придавать нет необходимости. Так мыслят эти дизайнеры и художники. В известном смысле эта точка зрения имеет право на жизнь. И функцию, и соответствующую ей конструкцию тоже создает человек. Кант в подобном случае говорил, что если нарисовать на песке на диком пляже треугольник, то мы сразу воспринимаем это как дело рук человека, как плод его фантазии, воображения, мышления. Мы узнаем человека. Также и любая вещь, созданная человеком, есть продукт его творчества. И мы ощущаем в восприятии удачность моделировки функции, удачность конструкции для той или иной функции. И реагируем на это положительно. Все это так. Но нужно помнить, что у человека нет другого языка для человеческого общения, кроме предметности. И мы в этом общении ощущаем параметры своей личности. В чувственном сопоставлении с другими людьми. С тем, что они нам дают как язык своей индивидуальности. Это общение может происходить через века, через эпохи, через континенты. Но в предмете можно почувствовать другого индивида с его мировоззрением, мироощущением, складом души и т.д. Подлинную эстетическую ценность предмет приобретает только тогда, когда он приближается всеми своими качествами вот к этому общению. Пишу: общение индивидов. Да, так оно и есть. Потому что, нет не индивидуальной субъективности, не личностной. Общество - это индивиды. Индивид несет в себе общество. Он интерпретирует мне свое общество. Только через него я могу ощутить английское, русское, марийское...

Формалистические течения и в искусстве в целом, и в архитектуре, дизайне в ХХ столетии широко представлены. Увлечение формой, т.е. как бы чистой формой, бессодержательной формой обусловлено многими причинами. Одна из них - отказ от социальной функции искусства. Стремление очистить искусство от тех проблем, которые волнуют данное общество. Вернее, волнуют угнетенные классы. Господствующий класс стремится всю духовную жизнь общества подчинить осуществлению своих интересов. Капиталисту не нужно искусство, которое затрагивает острые социальные проблемы. Искусство, которое формирует активную личность. Как говорил К.Маркс, предмет создает субъекта потребления. Предмет - объективная необходимость капиталиста. Ему нужно деидеологизированное искусство. Или, лучше сказать, бессмысленное искусство. Искусство без смыслового содержания. Человеческий мозг - уникальный инструмент. Может вырабатывать мотивы деятельности в любых условиях и для любых целей. Складывается среда, в которой необходим мотив деятельности по созданию бессодержательного искусства. И такие художники с такими мотивами деятельности появляются. Ибо действительно искусство, как говорил Платон, возбуждает чернь. Формирует эмоциональный настрой масс. А это не нужно. Нужно стабильное, без социальных потрясений развитие событий. И это ощущают все. И художники, и хозяева-капиталисты, и угнетенные массы. Удивительна человеческая чувственность мира. И удивительно чувственное, интуитивное познание человека. Оно ощущает не просто предметный мир, а чем дышит этот предметный мир. Какими таким тайными мыслями и чувствами пронизана эта человеческая действительность. Потому-то мы не осуждает ни капиталистическое общество, ни его художников. Но понять и то, и другое мы должны. Мысль должна проникать и в тайны человеческого мира.

Потому-то формотворчество принимает в ХХ столетии широчайший размах. И становится даже господствующей идеологией в буржуазном искусстве. Формалистическое формотворчество. Оно проявилось во всех видах эстетической деятельности человека. В том числе и в неизобразительном искусстве. В том числе и в архитектуре, дизайне.

В искусстве, особенно в таких, как архитектура, дизайн, критика формализма не так проста. Здесь нет изображения. Здесь обобщенные абстрактные формы, здесь обобщенные эстетические качества. Но именно в этих искусствах воздействие на эстетические вкусы масс исключительно велико. Нахождение предметных форм, которые были бы близки народу и были бы выражением их своеобразных, специфичных эстетических вкусов, возможно. Нашли же народы каждый свой орнаментальный язык. Как выражение своих эстетических пристрастий. Конечно, в искусстве декларировать и предустанавливать, диктовать ничего нельзя. Художник находит сам. На основе своей личности. И предлагает. А вот здесь уже можно и почувствовать, и судить на основе своего эстетического вкуса. И подвергать теоретическому или искусствоведческому анализу.

Эстетический аспект есть во всех видах человеческой деятельности. Но как собственно эстетическая деятельность, как эстетическая деятельность в чистом виде может быть взята, как и писал об этом И.Кант, орнаментика. Здесь действительно нет ничего привносного. Ни утилитарного, ни морального. Создание предметов, в которых нет ничего утилитарного, а есть только человеческое любование и наслаждение - эстетическое в чистом виде. Но все же высшим видом эстетической деятельности надо будет признать искусство. Искусство - продукт фантазии, вдохновения. Образы искусства рождены чистой творческой способностью человека. И именно здесь наслаждение, любование есть результат достижения согласованной работы рассудка и воображения. Причем, талант художника есть подлинная работа человеческой непосредственности. Человек может целеустремленно и упорно шлифовать свой талант, может понимать его, анализировать его, но продукт его творчества есть результат деятельности человеческой непосредственности.

Если рассудок дает воображению пищу, а воображение находит в рассудке свою опору, то именно в художественных произведениях человек может наиболее остро почувствовать характер, тип, особенности, своеобразие своего субъективного мира. Он в произведениях искусства делает ощущаемым параметры своего внутреннего мира. Нельзя думать, что внутренний мир человека есть нечто такое, что не имеет никаких очертаний, что он не может быть представлен нашему чувственному восприятию. Если бы внутренний мир человека не имел никаких очертаний, то и в объективном мире он не смог бы действовать сообразно его устройству. В субъективном мире есть соответствие объективной логике действительности. А этот объективный мир - это мир субъекта, человека.

Потому искусство - это инструмент человека. В котором он ищет логику деятельности своей души, соответствующей объективному миру человека. Он чувственно стремится представить свое должное бытие. Ощутить свою индивидуальность, свою идеальную тотальность в целостном мире.

Для этого он использует внешний предметный мир. Он использует то, что весь предметный мир в его деятельности обретает смысловую логику. Потому он использует предметность для того, чтобы ощутить смысловую деятельность своей души, своей субъективности. Своего творящего мир сознания.

Эстетическую ценность в искусстве приобретает и то, как это сделано. Необходим талант, чтобы создать подлинно художественное произведение. Кант потому и пишет, что гений возможен только в искусстве. Потому, говорит он, что в науке талант открывает то, что есть, а в искусстве человек создает то, чего нет. Чего не было. Он создает идеальное представление о том, каким ему быть. И каким ему не быть. В искусстве человек ищет самого себя. И когда мы говорим, что придя в этот мир человек чувственно присваивает себе свою человеческую сущность, свою человеческую природу, то не нужно забывать, что это чувственное присвоение имеет творческий характер. Человек шаг за шагом лепит себя. Пусть чувственно, пусть интуитивно. Но он лепит себя сам. Более того, если взять человека вообще, человека как всеобщего субъекта, то он создает себя силой фантазии. Он создает силой воображения легенды, мифы, которые становятся его мировоззрением, и он живет в мифологическом мировоззрении, живет в мифе. Также он живет и в религии, которое тоже создает силой воображения. Да, склад его души обусловлен объективным миром. Но опосредован деятельностью фантазии. Потому в искусстве имеет значение как создан образ. Полнота воплощения характера, человеческого духа. Все внешнее имеет в искусстве служебный характер. Не имеет самостоятельного значения.

Тот образный чувственный язык, который складывается в течение веков, язык чувственного общения наших субъективных миров, он с одной стороны идеален, он есть смысловое представление и человеческой логике мира. Чувственно-образное представление. И в нем нет ни грана вещества. А с другой стороны, он не может существовать без вещества, без средств передачи этого чувственно-смыслового идеального представления от одного человека к другому. И этот материальный язык языка идеального тоже складывается чувственно веками, тысячелетиями. Это и интонации речи, это и мимика, гримасы, позы, это и предметы быта, предметы труда и т.д. Формируется песенная культура, музыкальная культура, предметно-образная культура народов. Все это языки чувственного общения. И к ним требование - идти дальше, дальше, дальше по направлению выразительности, т.е. по направлению емкости смысловым содержанием, способности передать все нюансы, все богатство смысловых отношений людей. Искусство рождается в общении людей как потребность развития способности созерцания бытия, способности строить в представлении образ деятельности в мире человека, в мире общества. Развивать эту способность. Чтобы в общении схватывать все смысловые нюансы. И вот эстетическое в искусстве. Мы наслаждаемся и чувственно представшим созерцанием другого человека, созерцанием-переживанием. И тем, насколько он владеет внешним материалом для передачи этого нематериального чувственного (правильно было бы сказать сверхчувственного) образа.

Это мастерство становится профессией в условиях общественного разделения труда. Ремеслом. Искусство никогда не сможет стать промышленным производством. Оно всегда будет ремеслом. Тем, что требует индивидуальности. Ибо мне художник как профессионал ценен тем, что он сопереживает эпохе. Его слияние с миром человека мне ценно. Я и сам нахожусь в этом слиянии. Но мне необходимо постоянно возобновлять это слияние. Ибо мир бездонен и бесконечно разнообразен. Даже моя любовь к людям требует того, чтобы я возобновлял ее каждый день. Чтоб я и сегодня почувствовал, что я люблю людей, люблю Родину, ибо я сам есть беспрерывный процесс восхождения.

Список использованных источников

1.         Борев Ю.Б. Эстетика. М., 1988.

2.         Бычков В.В. Эстетика. М., 2002.

3.         Гилберт К., Кун Г. История эстетики. Кн. 1-2. М., 2000.

4.         Каган М.С. Эстетика как философская наука СПб., 1997.

5.         Крутоус В.Л. Родословная красоты. М., 1988.

6.         Мартынов В.Ф. Эстетика: Учеб. пособие / В. Ф. Мартынов - Изд. 2-е, стереотип. - Мн.: ТетраСистемс, 2004. - 336 с.

7.         Овсянников М.Ф. История эстетической мысли. М., 1984.

8.         Хогарт У. Анализ красоты. М.-Л., 1958.