Реферат: Библейская картина человека

Реферат: Библейская картина человека

Бахтин М. В.

1. Библейский монотеизм

Не ставя перед собой задачу осветить в столь кратком очерке всю глубину и весь сокровенный смысл библейской антропологии и этики, постараюсь проследить и охватить диалектику двух важнейших мотивов, принципов, доктрин, категорий, именующихся в Библии законом и благодатью. Начиная с известного творения первого русского митрополита, родоначальника русской философии Илариона (конец X в. – 1055 г.) "Слово о Законе и Благодати" (1051 г.) и вплоть до XX столетия (здесь можно упомянуть работу гениального русского мыслителя Бориса Петровича Вышеславцева (1877-1954) "Этика преображенного Эроса. Проблемы Закона и Благодати", 1920-е гг.) обозначенная тема звучит, в сущности, лейтмотивом всей отечественной традиции в философии.

На примере Священного Писания можно довольно отчетливо проследить проявление теологических и онтологических доктрин в библейской картине человека, и, в свою очередь, воздействие антропологических представлений Ветхого и Нового Заветов на формирование свода христианской этики. Мы видим, в какой степени и каким именно образом представления о Боге, космосе и человеке с необходимостью порождают конкретные этические выводы.

Главным отличием библейской метафизики от китайской, индийской и греческой является преодоление дуализма. Почти все названны учения являли собой онтологический и, как следствие этого, антропологический и этический дуализм. Правящие миром два равных по своему онтологическому статусу начала: Добро и Зло, Свет и Тьма, Космос и Хаос, Ян и Инь находятся в вечном противоборстве. Человек, как элемент мироздания, также подчинен закону единства и борьбы этих противоположностей, также состоит из двух антагонистических начал, в частности, тела и души. Следовательно, духовный рост, нравственное совершенствование человека рассматривается как преодоление тяжелого, темного, телесного начала.

Библейское Откровение дает принципиально иное понимание мира и человека. Основой как Ветхого, так и Нового Завета является теологический, онтологический и антропологический монизм. Теологический монизм известен под именем монотеизма (с греч. monos — один, единственный и teos — Бог).

Исторически первой монотеистической религией стала религия Ветхого Завета. Отличительная его особенность — понимание Бога как Единицы.

Самым существенным моментом монотеизма является единоначалие, которое можно осознать, по крайней мере, в двух аспектах:

Во-первых, под единоначалием можно понимать то, что Бог есть единое и единственное начало мира в том смысле, что Он, и только Он один, без чьей-либо помощи, не прибегая ни к каким средствам и материалам, создает мир. Вот как повествует об этом святой апостол и евангелист Иоанн Богослов:"В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог. Оно было в начале у Бога. Все через Него начало быть, и без Него ничто не начало быть, что начало быть.  В нем была жизнь, и жизнь была свет человеков. И свет во тьме светит, и тьма не объяла его".1

Во-вторых, в термине "единоначалие" звучит и мотив единоличного правления миром. И хотя однажды Христос и назвал сатану "князем мира сего"; всё же в метафизическом смысле именно Бог, и только Он является Верховным Господином мироздания, стратегически промышляющем о его метаисторической судьбе. Первая из десяти "моисеевых" заповедей посвящена именно этому:"Я Господь, Бог твой, Который вывел тебя из земли Египетской, из дома рабства, да не будет у тебя других богов пред лицем Моим".2

Другим принципиальным моментом монотеизма является понимание Бога как Личности. Язычество не знало личностного Бога и, как следствие, понимание человека, скажем, в античности, не носило личностной окраски. По мысли многих древнегреческих философов, над бесчисленными богами Эллады господствует "Необходимость" — высший  мир красоты и безличного бытия. Напротив, Бог Библии — это всегда Личность, личностный Абсолют, к которому мы, по меткому замечанию выдающегося русского богослова XX века В.Н. Лосского, обращаемся на "Ты" в молитве. Православная традиция утверждает, что уже первым людям Бог дал чистое, адекватное представление о Себе Самом, однако в Ветхом Завете знание о Божественной Природе было дано человеку лишь прикровенно.

Следующая важная черта монотеизма состоит в характере онтологического соотношения Бога и тварного мира. Православная традиция утверждает, что Бог одновременно и трансцендентен и имманентен миру.

Первое отношение определяется Его сущностью, Которая запредельна миру и не доступна человеку. В данном отношении подчеркивается качественное различие двух природ: Божественной и тварной. Именно эта принципиально важная особенность христианского монотеизма отличает его от всего разнообразия дуалистических, пантеистических и прочих учений. Христианский монотеизм устанавливает строгую иерархию бытия: Бог есть Абсолютное Бытие, самобытное и самодостаточное.

Весь тварный мир, как видимый, так и невидимый, находится "рангом ниже", является бытием условным, производным, сотворенным. Более низкий онтологический статус тварного бытия определяется именно тем, что оно имеет начало в Боге Абсолютном Бытии, порождающем тварный мир из ничего — "ex nihilo".

Второе отношение подчеркивает Божественное присутствие в мире посредством Его энергий, доступных познанию человека. Введение понятие нетварных энергией Божества позволило, возможно, православному богословию устоять от соблазна скатиться на позиции деизма, как это произошло со многими западными религиозными мыслителями. Действительно, как Бог может участвовать в дела мира и человека, если не обладает энергиями, связывающими Его с миром и позволяющими преодолеть онтологический разрыв между двумя противоположными природами: Божественной и человеческой?

Онтологический монизм, утверждающий изначальное единство бытия, а именно, Абсолютного Бытия, на корню подрывает языческие представления о субстанциальности зла — второго, темного, негативного, согласно языческим верованиям, начала мира. Зло в Библии, в отличие от восточных и античных учений, не обладает самостоятельным онтологическим статусом. Его нет как сущности, оно есть только как существование. Самостоятельной Субстанцией является лишь Добро и Любовь Господь Бог. Библейское учение о зле наделяет его не субстанциальной, а всего лишь экзистенциальной природой.

Что же является онтологической основой зла? Сотворенная природа мира, ангелов и человека и их свободная воля, право самостоятельного выбора между добром и злом. Поэтому зло в библейском понимании является категорией не онтологической, а этической. Господь Бог не творил зла, его избрали красивейший ангел Люцифер, а вслед за ним человек, совершив акт своей свободной воли.

2. Человек как образ Божий

Теолого-онтологическая доктрина Библии всецело проявляется в учении о человеке, антропологии. В сравнении с дуалистическими представлениями Востока и античности, согласно большинству из которых человек наделен той же природой, что и космос и является его слепком, библейское учение определенно говорит о том, что человек есть образ Божий. Вот как повествует об этом первая книга Ветхого Завета — Бытие: "И сотворил Бог человека по образу Своему, по образу Божию сотворил его; мужчину и женщину сотворил их".3

Великий систематизатор святоотеческого учения, отстоявший в тяжелые времена иконоборческой ереси иконопочитание, святой Иоанн Дамаскин (VIII  в.) комментировал соответствующий текст Священного Писания следующим образом: "…Бог Своими руками творит человека и из видимой, и невидимой природы как по своему образу, так и подобию: тело образовав из земли, душу же, одаренную разумом и умом, дав ему посредством Своего вдуновения, что именно, конечно, мы и называем божественным образом; ибо выражение: "по образу" обозначает разумное и одаренное свободной волею; выражение: "по подобию" обозначает подобие чрез добродетель, насколько это возможно (для человека)".4

Следовательно, человек — не микрокосм, как думали греки, а "микро-Бог", говоря святоотеческим языком, то есть онтологический библейский статус человека неизмеримо выше, чем в рассмотренных выше языческих учениях. Библейское понимание человека есть антропоцентризм. Это означает то, что онтологический статус человека выше статуса космоса и всего того, что в нем содержится. Человек есть центр, смысл и цель всего мироздания. Христианство освободило, таким образом, человека от подвластности природе, поставив его духовно в центре мироздания. Христианство впервые признало бесконечную ценность человеческой души. Христианство внесло то сознание, что человеческая душа стоит больше, чем все царства мира, потому что "какая польза приобрести весь мир и потерять душу свою".

Поскольку же человек отражает в своей сотворенной природе природу и структуру Божества, в нем нет, как учили тому в Китае, Индии или Греции, противоборствующих начал в онтологическом смысле, как нет их и в Боге. Подобно тому, как Святая Троица представляет собой единство трех ипостасей — Отца, Сына и Святого Духа, человек являет собой единство трех равнозначных между собой составных частей — тела, души и духа. Если у йогов, буддистов, орфиков, Пифагора, Платона, гностиков тело рассматривалось как изначально порочный, негативный компонент, природа которого должна быть побеждена силой человеческого духа, то библейский статус физического в человеке неизмеримо выше. Тело сотворил сам Господь Бог, поэтому греховным оно быть не может. Если в древневосточных и античных антропологических учениях душа и тело представляли собой два различные начала, соединенные вместе лишь на некоторое время, а затем снова разлучаемые навечно, то, как известно, христианское учение начисто отвергает саму идею предсуществования души. Тело, душа и дух, по Библии, — не самостоятельные начала. Это — единый человек, которому первое, второе и третье дано раз и навсегда.

С другой стороны, в отличие от некоторых индийских учений, согласно которым человек в результате усиленных духовных тренировок достигает состояния нирваны, то есть сливается с Космическим Разумом, Божеством, Библия учит тому, что человек может преодолеть разрыв между своей тварной природой и природой Бога не по естеству, а по благодати. Господь Бог в Библии, поэтому, одновременно и онтологический, и этический идеал, идеал досягаемый, воссоединение с которым в христианской аскетики выражается в понятии "обожение", понимаемом как восстановление образа Божьего в человеке. Библейский этический идеал именно потому выше всех остальных, что он трансцендентен миру и человеку.

Как же тогда грех вошел в человеческую природу? Библейское Откровение дает следующий ответ на этот вопрос: грех был сознательно избран первыми людьми вследствие неповиновения воле и предостережениям Господа. Иначе говоря, грех есть результат работы человеческого сознания, человеческой души, обладающей свободной воле. Не тело, а душа может быть ориентирована либо на добро, либо на зло, либо на добродетель, либо на грех. Тело же может являться лишь инструментом греховной души и потому этически нейтрально. Поэтому в основании библейской аскетики, нравственности лежит не идея борьбы с физическим началом в человеке, а идея борьбы с грехом путем очищения души от греховных помыслов.

Появление принципиально новой этической категории — греха, каковой не было ни в восточных, ни в античных учениях, означало то, что человек, осознавая зло, сознательно творит его. Такая позиция была совершенно невозможна в этической системе Сократа, который учил тому, что "никто не делает зла по своей воле".

Дойдя до категорий греха и грехопадения, мы обнаруживаем факт обратного влияния этической сферы на антропологическую. Несмотря на то, что, как мы увидели, категории зла и греха являются не онтологическими, а этическими, то есть ни зло, ни грех как таковые не могут существовать самостоятельно, вне чьего-либо сознания, само обстоятельство избрания человеком зла, греха меняет природу этого человека. После грехопадения первых людей катастрофически упал их онтологический статус; первоначальный образ Божий был в них искажен.

Поскольку же человек самостоятельно восстановить образ Божий в силу своей слабости и греховности не в состоянии, возникает необходимость в религии (с лат. religare восстановление связи), возобновлении исконных отношений с Творцом, в обращении к Богу как Первообразу и эталону, как к высшему пределу всякого совершенствования. Поэтому цель библейской этики онтологична, поскольку заключается в восстановление исконного онтологического статуса, данного человеку свыше — утраченного образа Божьего.

2. Счастье как онтологический идеал

Повествование первой книги Ветхого Завета — Книги Бытия, написанной, по преданию, пророком и вождем еврейского народа Моисеем в XIII столетии до Р.Х., включает в себя историю первобытного человечества, отправным пунктом которой было пребывание его в Едемском саду, что означает "сад наслаждения". Первый, райский сад был дан человеку априорно свыше, в качестве огромного благодатного аванса: "И взял Господь Бог человека, (которого создал), и поселил его в саду Едемском, чтобы возделывать и хранить его".5

Созданный как носитель образа Божьего, человек в Раю был способен к переживанию ощущения полноты бытия, непосредственной сопричастности Абсолютному Началу. Вся природа была отдана во владение человеку со всем тем, что она может произвести, и стала естественной средой обитания человека: "…и сказал им (первым людям) Бог: плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю, и обладайте ею, и владычествуйте над… всею землею… Я дал вам всякую траву, сеющую семя, какая есть на всей земле, и всякое дерево, у которого плод древесный, сеющий семя; - вам сие будет в пищу".6  Иными словами, перед человечеством изначально поставлена стратегическая программа возделывания, то есть окультуривания природного бытия.

На основании этого можно предположить, что у первобытного человека были все возможности для достижения счастья, условием обретения которого соблюдение условия завета Бога с Адамом. Завет этот носил устный характер и представлял из себя заповеди послушания. Пока первые люди слушались Бога, у них была перспектива счастливой жизни. Счастье первых людей, будучи незаслуженным и не выстраданным, было утрачено быстро и легко. Человеческая жизнь изначально была поставлена в зависимость от выполнения тех или иных требований или запретов.

Первый запрет (заповедь) ограничивал познавательные устремления человека. Поскольку Господь Бог наделил человека свободной волей и вручил управление всей землей и ее обитателями, то, прежде чем владычествовать над миром, необходимо было его познать, ибо в Ветхом Завете категория власти предполагала категорию познания. Однако Бог справедливо оградил путь человеческого познания конкретными рамками, в которых оно только и может быть допустимо. Пределы эти были поставлены, видимо, для того, чтобы человек в своем врожденном рвении к познанию истины обращался только к единственному жизнеутверждающему ее источнику — к Абсолютной Истине — Господу Богу и не искал вольно или невольно иных путей. Каждому человеку свыше определяется его собственная мера знания — та мера, которую может вынести человек в силу крепости своего духа. Все, что сверх того, может раздавить человека: "И заповедал Господь Бог человеку, говоря: от всякого дерева в саду будешь ты есть;а от дерева познания добра и зла, не ешь от него, ибо в день, в который ты вкусишь от него, смертию умрешь".7

В достаточно простой, доступной древним людям форме, уже был сформулирован следующий закон: ваше будущее счастье, благосостояние (или даже жизнь) будет зависеть от того, что вы делаете в настоящем, нарушаете или нет определенные нормы. Нарушив заповедь Создателя и попав под влияние сатаны, первые люди навсегда утратили "врожденное" счастье и бессмертие: "...за то, что ты послушал голоса жены твоей и ел от дерева, о котором Я заповедал тебе... проклята земля за тебя; со скорбию будешь питаться от нее во все дни жизни твоей... В поте лица будешь есть хлеб твой..."8

Отныне они и все их потомки, наследующие грех родителей, должны были бороться за счастье "в поте лица".

Деформация образа Божьего в человеке тем самым лишила его той первой возможности обретения счастья в Эдеме, которая была дарована первобытным людям. Это означало, что счастье теперь из вполне реальной перспективы превратилось в далекий онтологический идеал, поскольку главным условием возвращения возможности его достижения отныне стала задача восстановления образа Божьего. Вследствие этого путь всех потомков Адама и Евы к счастью теперь неизбежно лежал через трудности, испытания в силу унаследования первородного греха и искаженного образа Божьего.

Подобно тому, как электронный компьютерный вирус переносится с одного носителя на другой и как для уничтожения его необходимо внешнее вмешательство человека антивирусная программа, так и для уничтожения первородного греха необходимо внешнее вмешательство Духа Святого. Это очищающее вмешательство происходит в момент совершения первого христианского таинства — крещения и закрепляется в таинстве миропомазания.

Факт изгнания Адама и Евы из рая как раз символизировал то, что за отступление от соблюдения данных свыше правил человек лишается райской жизни — счастья. Поэтому вся священная история Ветхого Завета являет собой вечное возвращение к утраченному счастью, стремление человека к восстановлению связи с Творцом.

Более того, история первых людей на Земле наглядно показывает нам человеческую природу: то, что человек получил даром (в данном случае — счастье в дар от Бога), он способен утратить с такой же легкостью, не осознавая ценности дара. Когда же мы утрачиваем этот дар, мы начинаем понимать необходимость его для нас и стремиться к его восстановлению. Неосознанность подаренного счастья сделала его по сути неполноценным. Первым людям не с чем было сравнить это состояние. Только познав несчастье, страдание, люди начинают осознанно стремиться к противоположному. Следовательно, стать по-настоящему счастливым человек может, только пройдя через горнила трудностей, переживаний.

Еще более суровый приговор Господь выносит потомку первой четы — братоубийце Каину: если родителям, хоть и "со скорбией", все же обещано питание от трудов их, то у Каина вовсе отбирается "сила от земли": "И ныне проклят ты от земли, которая отверзла уста свои принять кровь брата твоего от руки твоей. Когда ты будешь возделывать землю, она не станет более давать силы своей для тебя; ты будешь изгнанником и скитальцем на земле".9

Тот факт, что грех, совершенный сыном Адама и Евы, несравним по своей тяжести с грехом родителей, свидетельствует о законе "прогрессирования" добра и зла. Человек (и человечество) не стоят на месте в своем духовном развитии. Неизбежны либо рост, либо падение. Здесь перед нами наглядный пример прогрессирующего роста зла, греха.

Действие упомянутого закона мы видим и дальше. По мере размножения людей на Земле их нравы стали портиться, за что Бог сократил срок человеческой жизни с 950 до 120 лет: "И сказал Господь: не вечно Духу Моему быть пренебрегаемым человеками; потому что они плоть; пусть будут дни их сто двадцать лет".10

Этот эпизод подчеркивает тот факт, что наше духовное бытие, уровень нашей нравственности определяет в итоге наше здоровье и, следовательно, продолжительность жизни.

За что же Бог так строго наказал своих созданий? За то, что они стали пренебрегать Духом Святым, то есть стали ставить материальные ценности выше духовных; плоть выше духа. Представление о счастье в ветхозаветном сознании все больше и больше стало связываться с достижением материальных благ. Это привело к всеобщему развращению; сердца людей стали злыми: "И увидел Господь, что велико развращение человеков на земле, и что все мысли и помышления сердца их были зло во всякое время".11

Тогда Бог раскаялся в том, что сотворил человека и всех животных и решил истребить их. Примерно в 1656 году от Сотворения мира произошел Всемирный Потоп, уничтоживший все первобытное человечество за исключением семьи праведного и непорочного Ноя, приобретшего "благодать пред очами Господа".

Так уже на первых страницах Библии проявляется взгляд, согласно которому любой поступок человека неизбежно влечет за собой определенное воздаяние – строго в соответствии с характером совершенного деяния. Уже в самом начале ветхозаветной истории формируется представление о том, что любой грех будет обязательно наказан, а добродетель — вознаграждена.

В рамках темы настоящего очерка важным моментом будет факт установления зависимости между теми требованиями, которые выдвигают нормы Священного Писания Ветхого Завета и состоянием блаженства, то есть счастья, и что еще более значимо — качественными характеристиками ожидаемых благ, свидетельствующими о нравственном и мировоззренческом уровне ветхо-заветного сознания.

По мысли видного исследователя данного вопроса, профессора архимандрита Платона (Игумнова), "при рассмотрении вопроса воздаяния в Ветхом Завете следует обратить внимание на два принципиальных момента. Первый момент заключается в том, что представление о воздаянии соединялось с ожиданием земных благ. Ветхозаветные награды были, главным образом, вещественными, но даже тогда, когда они были духовными, например, близость к Богу, они прекращались со смертью. В царстве усопших умершие больше не могли воздавать хвалу Богу.

Второй момент заключается в том, что воздаяние за преступление или за добродетельный поступок отдельного человека относилось в Ветхом Завете к целой общности людей. Источником этой идеи служил характер семейных отношений, но более важной причиной было то, что Бог избрал Израиль и заключил с ним Завет именно как с избранным и святым народом, а не как с отдельными личностями. Поэтому Бог мог наказать народ за грех одного человека и дать благословение и награду за личную праведность другого человека. Очевидный пример всеобщего наказания — история падения человека. Но есть много других подтверждений. Убийство, совершенное Каином, вызвало умножение беззаконий во всем его роде. Даже царь Давид своим прегрешением обрек своего сына, родившегося от незаконного союза, на смерть и свой царский род на беспрерывные войны и бедствия (2 Цар. 12, 7-14). Не только ближайшие потомки, но даже целый род может быть наказан за грех одного из его представителей.

Таким образом, понимание наград и наказаний в Ветхом Завете сводилось, главным образом, к благословениям в земной жизни и относилось больше к целому народу, чем к отдельной человеческой личности".12

Ярким подтверждением вышесказанного является содержание завета, заключенным Богом с потомком Ноя через Сима — Авраамом (XX-XIX вв. до Р.Х.), уроженцем Ура Халдейского, патриарха израильского народа. Бог пообещал ему неисчислимое потомство, то есть распространение его рода на земле в качестве награды за ту веру, которую он имел в своем сердце.

Господь отблагодарил Авраама наследниками, ставшими легендарными основателями Богоизбранного израильского народа. Среди них его сыновья Исаак и Измаил, внук Иаков (Израиль), правнук Иуда, по имени которого стали именовать представителей одного из двенадцати колен израилевых, далекий потомок царь Давид и, наконец, Мессиия — Господь Иисус Христос.

3. Десять заповедей

Жизнь дается нам один раз и надо прожить ее так, чтобы потом   не   было   мучительно больно за бесцельно прожитые годы.

Николай Островский (по библейским мотивам)

Неспособность зараженного первородным грехом человека, несущего в себе искаженный образ Божий с необходимостью требовала внешнего Божественного вмешательства в дело восстановления расторгнутых Бого-человеческих отношений.

Одним из важнейших факторов такой помощи стало сверхъестественное откровение, данное Богом человеку в виде Священного Писания и Священного Предания.

Это откровение предлагает падшему человечеству своего рода костыли, опираясь на которые человек сможет осознать свое бессилие, немощь и с неизбежностью придет к потребности обращения к Божественной помощи.

Обращаясь в Своем слове к человечеству, Бог выдвинул четкие требования, соблюдение которых необходимо для достижения блаженства, счастья. Эти требования, сформулированные во второй книге Ветхого Завета — Исход известны под именем Десятисловия или Десяти Заповедях. Иногда их называют еще нравственным Законом Божьим.

Десять заповедей традиционно делятся на две части; это разделение восходит к библейскому свидетельству, согласно которому заповеди были начертаны Самим Богом на двух каменных скрижалях (дощечках). На первой из них были даны четыре заповеди,  регламентирующие отношения человека с Богом. На второй скрижали были записаны остальные шесть заповедей, регулирующие человеческие межличностные отношения и давали предписания собственно этического порядка.13

Первая заповедь была направлена на утверждение монотеизма (единобожия) и борьбу против политеизма (многобожия).

Вторая заповедь была также направлена против языческих культов: поклонения кумирам (деревянным идолам), изображениям языческих богов. Нарушение этого установления каралось смертью: "Приносящий жертву богам, кроме одного Господа, да будет истреблен".14

Впрочем, впоследствии в христианстве под "кумирами" стало пониматься все то, что уводит человека от служения Богу: деньги, слава, всевозможные увлечения и т.д.

Наиболее яростные споры, несогласие и трепет вызывает вторая часть второй заповеди, на первый взгляд, представляющая характер Бога крайне жестоким: "... Я Господь, Бог твой, наказывающий детей за вину отцов до третьего и четвертого рода, ненавидящих Меня, и творящий милость до тысячи родов любящим Меня и соблюдающим заповеди Мои".15

Конечно, в первую очередь вызывает недоумение то, почему дети должны отвечать за вину своих отцов. Однако, во-первых, мы видим огромную разницу в размере "наказания" и "милости" за различное отношение к Богу (ненависть или любовь). Во-вторых, то наказание, о котором идет здесь речь, принципиально отличается от уголовного наказания детей за вину отцов (например, в сталинскую эпоху, когда к детям "врагов народа" было особое отношение). Скорее, здесь имеется в виду наследственная преемственность детьми пороков, приобретенных болезней родителей и расплата за них своим физическим и духовным здоровьем, своим счастьем. Сколько известно, например, случаев рождения больных детей. За что они наказываются? В большинстве случаев, за ошибки, пороки (алкоголизм и др.), неграмотность (то есть вину своих родителей). Сколько проблем имеем мы, педагоги, с детьми из так называемых "неблагополучных семей"! Ведь это, в первую очередь, несчастные дети! За что они страдают? За вину своих родителей. Так что заповедь очень даже актуальна.

Третья заповедь относится к словесным ограничениям и запрещает произносить напрасно имя Бога, так как Его имя может произносить только тот, кто признает Его своим Господом (иначе господином), то есть верит в Него.

Четвертая заповедь устанавливает празднование седьмого дня недели — субботы (в соответствии с библейской традицией неделя начиналась в воскресенье), поскольку Бог создал весь мир за шесть дней, а в седьмой отдыхал. Также нужно поступать и человеку: шесть дней работать, а седьмой — отдыхать. Кроме ритуального значения, эта заповедь имеет и сугубо практический смысл: строгий распорядок жизни, чередование труда и отдыха очень благоприятно сказываются на здоровье и работоспособности человека.

Пятая заповедь гласит: "Почитай отца твоего и мать твою, чтобы продлились дни твои на земле, которую Господь, Бог твой, дает тебе".16

Как видно, продолжительность нашей жизни здесь ставится в прямую зависимость от нашего отношения к родителям. Последнее же зависит от нашего духовно–нравственного уровня. Следовательно, то, насколько высока наша нравственность, определяет длительность нашей жизни.

Примечательно то, что в этой заповеди почтительное отношение к родителям предписывается для того, чтобы продлить земные дни человека — опять-таки культивируется земное благополучие.

Более того, родительский статус был настолько высок, что человек, поднявший руку на отца или мать, или даже оскорбил их, карался смертью: "Кто ударит отца своего или свою мать, того должно предать смерти..."

"Кто злословит отца своего или свою мать, того должно предать смерти".17

Комментарий к шестой заповеди — "не убий" — находится в следующей главе "Исхода". Здесь мы встречаемся с известным принципом "око за око и зуб за зуб": "Кто ударит человека, так что он умрет, да будет предан смерти".18

В то же время жизнь раба ценилась не так высоко, и за его убийство полагалось наказание. Закон показывает, что жизнь даже нерожденного ребенка драгоценна в глазах Бога и губить ее запрещено, поэтому закон особо охранял беременных женщин: "Когда дерутся люди, и ударят беременную женщину, и она выкинет, но не будет другого вреда, то взять с виновного пеню, какую наложит на него муж той женщины, и он должен заплатить оную при посредниках; А если будет вред, то отдай душу за душу, глаз за глаз, зуб за зуб, руку за руку, ногу за ногу, обожжение за обожжение, рану за рану, ушиб за ушиб".19

Очень важно понимать последние столь известные и столь жестокие на первый взгляд строки не столько как призыв к мести, как ограничение размера мести: не жизнь за око, а именно одно око, не два и не три зуба за зуб, а именно один.

Комментарий к седьмой заповеди — "не прелюбодействуй" — поясняет, что "...если кто обольстит девицу необрученную и преспит с нею, пусть даст ей вено20  и возьмет ее себе в жены, а если отец не согласится выдать ее за него, пусть заплатит столько серебра, сколько полагается на вено девицам".21

В комментарии к восьмой заповеди — "не укради" — говорилось, что укравший должен был возместить стоимость кражи в двойном, а то и в пятикратном размере. Если же платить ему было нечем, то он продавался в рабство. Пойманный на месте вор подлежал смерти.22

Девятая заповедь — "не лжесвидетельствуй" — кроме ложного свидетельства, запрещала внимать пустому слуху, предписывалось удаляться от неправды.23   Может ли честность принести счастье? Не секрет, что ложь чаще всего используется в корыстных целях. Будучи честными, мы можем проиграть материально. Но в обмен на финансовое благополучие честность приносит нам чувство собственного уважения и спокойствия. Честность не показная, не демонстративная, несуетная, не фанатичная — счастье. Прожить честно день, неделю, месяц, год — счастье. Прожить честно и праведно жизнь — великое счастье. Есть ли такие люди? Есть! И не только святые... Просто ли прожить, не произнося ложных свидетельств? Сие зависит не только от нравственного императива человека, но и от социально исторических обстоятельств, в капканах которых оказался неплохой человек. Сохранить незапачканную лжесвидетельством совесть — счастье. Девятая заповедь ориентирует на праведную жизнь, ибо в праведности — счастье на все времена.

Десятая заповедь говорит о том, человек должен иметь не только благородные дела и речь, но также и порядочные мысли: не завидовать тому, что есть у наших ближних. Некоторое "дублирование" седьмой и восьмой заповедей здесь не случайны: то, что сегодня есть в мыслях, в скором времени будет и в делах.

Итак, ветхозаветные заповеди представляют собой определенное руководство для жизни. Зная наши ограниченные возможности, а также наши потребности, Господь дает нужные указания, чтобы помочь нам вести мирную, счастливую жизнь.

Один из святых отцов V столетия Сисой Великий в отношении ветхозаветного закона говорил, что тщательное выполнение заповедей открывает человеку его немощь.

Иначе говоря, Бог, давая заповеди, подталкивает его к осознанию необходимости обращения человека к источнику всех благ.

Безусловно, эти нормы как рамки ограничивают нашу жизнь и уподобливают ее узкой колее, стесняя нашу свободу действий. Но в то же время высшая свобода и радость от нее достигаются тем, что мы встаем на этот путь сознательно, без принуждения. В этом случае выполнение заповедей перестает быть тяжким бременем и становится необходимой потребностью. Идя путем Бога, человек все снова и снова побуждаем совершать праведные поступки. А это уже само по себе наполняет истинным счастьем.

4. Библейское учение о браке. Брак как онтологическое единство

Вряд ли можно найти иную сферу человеческого бытия, которая столь же значительным образом определяла бы наше счастье, как область отношений с противоположным полом. Успехи или неудачи в личной жизни, в построении семьи так или иначе сказываются на всех других фронтах нашего бытия. Поэтому заботясь и всячески желая нам счастья, Создатель помогает нам через Священное Писание и посредством Духа Святого в непростом труде созидания своего личного благополучия.

Помощь эта особенно актуальна в современном обществе, когда вполне естественным атрибутом брака становится развод, которым заканчивается больше половины брачных союзов. Не секрет, что в большинстве случаев несчастливый исход построения семейного очага связан с тем, что потерпела крах сексуальная сторона супружества. Во многом это обусловлено отсутствием элементарных знаний в области интимных отношений, неправильным сексуальным воспитанием и поведением, незнанием фундаментальных законов половой жизни человека. В этой связи чрезвычайно поучительным представляется библейское учение о браке и его сексуальной стороне.

Главным основанием библейского портрета супружества является учение об онтологическом единстве мужа и жены в браке. Принципиальный источник всех христианских этических норм, касающихся жизни человека в семье, состоит в понимании брака как цельного, единого мира, где мужчина и женщина перестают существовать только как самостоятельные личности. Заключение брачного союза меняет онтологический статус человека, поднимает его, дополняет соединением со второй половиной. А поскольку согласно библейскому учению Господь изначально приготовил каждому из нас вторую половину, то вступление в брак понимается в христианстве как обретение целого, в чем, собственно, и состоит цель жизни. Следовательно, онтологический статус супруга в христианской семье — не только самостоятельная личность, но и одна из половинок целого. Об этом говорится в самом начале книги Бытия: "Потому оставит человек отца своего и мать свою,И прилепится к жене своей; и будут одна плоть".24

Повторяет это и Христос: "...и будут два одной плотью, так-что они уже не двое, но одна плоть".25

Огромное значение в формировании "одной плоти" из двух разных половинок играет одно из семи христианских таинств — таинство венчания. Самый глубинный его смысл состоит в присутствии Самого Господа в моменте соединения супругов. Освященные Святым Духом, исполненные Божественной благодати новобрачные начинают путь сращивания друг с другом, превращения друг в друга. Если плохо одной половине, другая это чувствует; измена одного отражается на состоянии другого и т. д.

Библейские основания брака

Первым и самым главным библейским основанием законности брака, согласно Священному Писанию, является факт установления его Самим Господом: "И сказал Господь Бог: не хорошо человеку быть одному; сотворим ему помощника, соответственного ему..."

"И навел Господь Бог на человека крепкий сон; и, когда он уснул, взял одно из ребр его, и закрыл то место плотию. И создал Господь Бог из ребра, взятого у человека, жену и привел ее к человеку. И сказал человек: вот, это кость от костей моих и плоть от плоти моей; она будет называться женою: ибо взята от мужа".26

Факт создания Евы из ребра Адама (а не из чего-нибудь другого: скажем, голени) принципиально важен в метафизическом смысле, поскольку он устанавливает изначальное равенство полов.

Вторым основанием христианского брака, носящим уже этический оттенок, является бегство от сексуального греха — блуда. Поскольку люди обладают сексуальной потребностью, им необходимо ее реализовывать. Но как? Господь дает только один вариант — в законном браке, с законными супругой или супругом:"Во избежание блуда каждый имей свою жену, и каждая имей своего мужа... если не могут воздержаться, пусть вступают в брак; ибо лучше вступить в брак, нежели разжигаться"27 — наставляет коринфян апостол Павел.

Чистота интимных отношений

Итак, мы видим, что вместе с браком Бог установил и интимные отношения супругов. Согласно Библии, физическая близость не только не является греховной, но напротив, предстает как Божья воля. Более того, самая первая заповедь, данная Богом людям, непосредственно касалась этой плоскости человеческих отношений:"И благословил их (мужчину и женщину) Бог, и сказал им Бог: плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю..."28

В данном случае перед нами снова предстает не что иное, как своеобразное древнееврейское понимание назначение брака. Ветхозаветному сознанию, как мы это уже не раз видели выше, оно виделось преимущественно в приобретении как можно более многочисленного потомства. Это еще раз свидетельствует о том, что, поскольку израильтяне не верили в загробную жизнь и вечность души, человеческое благоденствие, счастье в их представлении ограничивалось пределами земной жизни. Поэтому обзаведение потомством виделось в качестве единственной возможности обессмертить себя на земле и являлось реализацией стремления к вечности.

Обратим внимание на то, что Божественное благословение на продолжение человеческого рода и установление законных физических отношений предшествовало грехопадению Адама и Евы, что раз и навсегда отметает всяческие домыслы о том, что грехопадение первых людей как раз и состояло в интимной близости. Брак, как видно, установлен свыше Самим Богом, и в силу этого сами по себе телесные отношения не могут быть греховными. Греховными или чистыми их делает сам человек. Критерием этого выступает Слово Божие. В "Послании к евреям" апостол Павел предписывает: "Брак у всех да будет честен и ложе непорочно; блудников же и прелюбодеев судит Бог".29

Иными словами, в браке физическая близость чиста, а вне брака — порочна.

Более того, в Нагорной проповеди Иисус сказал: "Вы слышали, что сказано древним: "не прелюбодействуй". А Я говорю вам, что всякий, кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействовал с ней в сердце своем..."

Библия предписывает также воздерживаться от блуда — любых внебрачных физических отношений: "...воля Божия есть освящение ваше, чтобы вы воздерживались от блуда…"30 — пишет в Фессалоники апостол Павел.

В "Книге притчей Соломоновых" говорится: "...блудница — глубокая пропасть, и чужая жена — тесный колодезь; она, как разбойник, сидит и умножает между людьми законопреступников".31

Господь призывает хранить чистоту интимных отношений до заключения законного брака. Мудрый царь Соломон даже "источник" (то есть физическую любовь) невесты называет запечатанным, запертым, ограничивая тем самым сферу близких отношений только рамками супружества. "Запертый сад — сестра моя, невеста, заключенный колодезь, запечатанный источник".32

Христианская установка на ограничение добрачных интимных связей, как и все остальные этические нормы в этой сфере, основывается на той идее, что каждому из нас Бог приготовил вторую половину. Она живет где-то; мы ее еще не знаем, не встретили, но она уже есть. Поэтому блуд, все добрачные связи рассматриваются как прелюбодеяние, как измена нашей половине. Не случайно само слово "невеста" происходит от старославянского корня "весть" и означает "не весть кто", то есть девушку, физически не известную жениху.

С другой стороны, негативное отношение Библии к добрачной половой жизни проистекает из установки, выраженной позже Платоном: "Заботясь о счастье других, мы находим свое собственное". Христианский подход к этой проблеме состоит в том, что, когда мы встречаем девушку или молодого человека, мы должны помнить о том, что когда-то он (она) женится (выйдет замуж), обретет свою вторую половину. Поэтому чистота отношений здесь выступает как, во-первых, забота о благе будущей второй половины того (той), с кем мы встречаемся сейчас, а во-вторых, забота о благе своей будущей половины. Иными словами, сохранение чистоты отношений является предупреждением разрушающего чувства ревности к прошлому.

В числе частных случаев блуда Библия называет прелюбодеяние — измена супругу (супруге). Этот грех Библия считает гораздо более тяжким, поскольку это прямое нарушение супружеской верности, предательство, преступление клятвы, которую человек давал перед Богом в церкви. Господь строго осуждает этот грех и предупреждает о его пагубных последствиях: "... мед источают уста чужой жены, но последствия от нее горьки, как полынь, остры, как меч обоюдоострый; ноги ее нисходят к смерти, стопы ее достигают преисподней... Держи дальше от нее путь свой, и не подходи близко к дверям дома ее, чтобы здоровья твоего не отдать другим и лет твоих мучителю; чтобы не насыщались силою твоею чужие, и труды твои не были для чужого дома. И ты будешь стонать после, когда плоть твоя и тело твое будут истощены.... Пей воду из твоего водоема и текущую из твоего колодезя. Пусть не разливаются источники твои по улице, потоки вод — по площадям; путь они будут принадлежать тебе одному, а не чужим с тобою... И для чего тебе, сын мой, увлекаться постороннею и обнимать груди чужой? Ибо пред очами Господа пути человека, и Он измеряет все стези его. Беззаконного уловляют собственные беззакония его, и в узах греха своего он содержится. Он умирает без наставления, и от множества безумия своего теряется".33

Священное Писание неоднократно высказывает свое негативное отношение к гомосексуализму (содомскому греху). Жители городов Содом и Гоморра, славившиеся этим грехом, окружили дом праведника Лота, к которому пришли в гости двое мужчин и требовали их к себе: "И вызвали Лота, и говорили ему: где люди, пришедшие к тебе на ночь? Выведи их к нам; мы познаем их".34

Они были сурово наказаны Господом: эти города были истреблены:"И пролил Господь на Содом и Гоморру дождем серу и огонь от Господа с неба, и ниспроверг города сии, и всю окрестность сию, и всех жителей городов сиих".35

Закон запрещал также сексуальные отношения с животными: "Всякий скотоложник да будет предан смерти".36

Три функции брака

Заповедь "плодитесь и размножайтесь" не является исчерпывающей в определении назначений брака. Помимо деторождения Священное Писание говорит и о других функциях супружеского союза. Так, упоминаемые уже слова Христа: "Потому оставит человек отца своего и мать свою, И прилепится к жене своей; и будут одна плоть",говорят о том, что основным назначением брака, по-видимому, является восстановление целостности человеческого рода. Разделенное на две восполняющие друг друга половины, человечество в браке преодолевает половую онтологическую ограниченность, реализуя тем самым высокое предназначение.

С другой стороны, как в Ветхом, так и Новом Заветах мы находим множество мест, говорящих о половых отношениях, но в большинстве случаев о детях там не говорится ни слова. А в "Книге Притчей Соломона" напрямую поются дифирамбы физической, чувственной любви.

"Источник твой да будет благословен; и утешайся женою юности твоей, любезною ланию и прекрасною серною; груди ее да упоявают тебя во всякое время; любовию ее наслаждайся постоянно".38

Знаменитая же "Книга Песни Песней Соломона" целиком посвящена культу любовного пира.

"О, ты прекрасна, возлюбленная моя, ты прекрасна! Глаза твои голубиные под кудрями твоими; волоса твои, как стадо коз, сходящих с горы Галаадской; зубы твои, как стадо выстриженных овец, из которых  у каждой пара ягнят, и бесплодной нет между ними как лента алая губы твои, и уста твои любезны; как половинки гранатового яблока —  ланиты твои под кудрями твоими; шея твоя, как столп Давидов, сооруженный для оружий, тысяча щитов висит на нем — все щиты сильных. Два сосца твои, как двойни молодой серны, пасущиеся между лилиями... Вся ты прекрасна, возлюбленная моя, и пятна нет не тебе... О, как любезны ласки твои, сестра моя, невеста; о, как много ласки твои лучше вина, и благовоние мастей твоих лучше всех ароматов!.."38

Этот чудесный гимн любви прямо свидетельствует о том, физическая любовь в Библии рассматривается далеко не только как средство деторождения, а, прежде всего, как прекрасное и необходимое проявление своих чувств к любимому человеку. Иначе говоря, христианство предписывает вступать в брак, чтобы здесь, и только здесь реализовывать свою половую энергию, поскольку чистой  и честной половая любовь может быть только в одном случае — если она связывает двух супругов.

В седьмой главе знаменитого Первого Послания Коринфянам апостол Павел предлагает свое (и в целом христианское) видение проблем брака и интимных отношений. Не секрет, что главным мотивом супружеской измены чаще всего является сексуальная неудовлетворенность в браке или обида на супруга или супругу. Как профилактику этого святой апостол Павел дает ряд конкретных советов, помогающих людям преодолеть препятствия, стоящие на пути семейного счастья. "Муж оказывай жене должное благорасположение; подобно и жена мужу".40

В этом императиве явно просматриваются три мысли:

1. Половая близость есть долг, обязанность по отношению к супругу или супруге. Священное Писание велит удовлетворять физическую потребность второй половины.

2. Однако исполнение этого долга призвано основываться на благорасположении к жене или мужу, то есть чувствах любви, нежности, преданности, восхищении и т. д.

3. Долг этот обоюдный, равный и основывается на понимании брака как онтологического единства супругов, где каждая половина перестает принадлежать только себе самой: "Жена не властна над своим телом, но муж; равно и муж не властен над своим телом, но жена".40

Здесь мы снова чувствуем специфику христианского понимания брака: супруги теряют онтологический статус независимой личности и все его атрибуты: свободу, собственность и т. д. Человек утрачивает право распоряжаться даже своим телом. Тело предназначено для наслаждения супруга (супруги). Следовательно, муж или жена должны удовлетворять  потребность друг друга по первой же просьбе, поскольку просьба эта сродни не просьбе денег взаймы, а просьбе вернуть долг, то есть что-то свое. Ниже будет видно, насколько важна такая покорность. Читаем дальше: "Не уклоняйтесь друг от друга, разве по согласию, на время, для упражнения в посте и молитве, а потом опять будьте вместе, чтобы не искушал вас сатана невоздержанием вашим".41

В первой строке этого стиха звучит принципиально важный совет: физическое воздержание обязательно должно основываться на обоюдном согласии (симфонии) супругов. После непродолжительного перерыва половая близость должна быть возобновлена. Апостол Павел, а через него Господь предупреждают, что дьявольское искушение невоздержанием является очень сильным, поскольку основной инстинкт человека заложен самим Богом, и, следовательно, отсутствие канала выхода страсти может сыграть очень злую шутку с человеком. Если отказ от близости не обоюдный и нарушает желание одного из супругов, то это чревато ростом обиды, злобы. Здесь Сатана тут как тут — подкарауливает и подбрасывает мысль об отмщении, об измене "на зло".

Лучшее лекарство в такой ситуации — откровенный разговор по душам. Обиженной стороне лучше всего преодолеть свою обиду и прямо спросить, в чем дело. Здесь не место закомплексованности и ложной скромности. Труднее всего смирить свою гордость, поэтому Христос и поставил на первое место заповедь "Блаженны нищие духом".42   Лучше всего открыто сказать своему супругу, что необходимо для удовлетворения ваших интимных потребностей. Ведь сексуальная удовлетворенность в браке — лучший способ защиты от измены. Известно, что физическая близость для большинства мужчин — это физическое удовлетворение № 1. Поэтому когда у мужчины есть соблазн измены, его моральные устои должны подкрепляться таким количеством приятных воспоминаний о супружеской близости, которое бы перевесило приятные ожидания и чувство новизны, связанные с потенциальной любовницей.

Основания развода

С пониманием брака как цельного начала связано и учение о нерасторжимости супружества: "Что Бог сочетал, того человек да не разлучает"43   говорит Христос.

Замужняя женщина была привязана законом к своему мужу, и единственным законным способом освобождения от этой зависимости была смерть супруга: "Если жена при живом муже выйдет за другого, называется прелюбодейницею..."44

Вступившим в брак не я повелеваю, а Господь: "жене не разводиться с мужем и мужу не оставлять жены своей",45 — говорит апостол Павел.

Моисеев Закон в ряде случаев развод все-таки допускал, однако считал это мерзостью, а отпущенную женщину — оскверненной: "Если кто возьмет жену и сделается ее мужем, и она не найдет благоволения в глазах его, потому что он находит в ней что-нибудь противное, и напишет ей разводное письмо, и даст ей в руки, и отпустит ее из дома своего, и она выйдет из дома его, пойдет, и выйдет за другого мужа; но и сей последний муж возненавидит ее и напишет ей  разводное письмо, и даст ей в руки, и отпустит ее из дома своего, или умрет сей последний муж ее, взявший ее себе в жену: То не может первый ее муж, отпустивший ее, опять взять ее себе в жену, после того, как она осквернена; ибо сие есть мерзость пред Господом, и не порочь земли, которую Господь, Бог твой, дает тебе в удел".46

Позиция Самого Христа, исполнившего (то есть дополнившего) смысл Моисеева Закона, в отношении развода была еще более строгой. На слова фарисеев: "Моисей заповедал давать разводное письмо и разводиться с женою" Он ответил: "Моисей, по жестокосердию вашему, позволил вам разводиться с женами, а сначала так не было… 47 Сказано также, что если кто разводится с женою своею, пусть даст ей разводную. ...Я говорю вам, что всякий, кто разводится с женою своею, кроме вины любодеяния, тот подает ей повод прелюбодействовать... и кто женится на разведенной, тот прелюбодействует".48

Иначе говоря, единственным основанием развода, помимо смерти Христос установил измену одного из супругов.

Что касается последней строчки, то это, пожалуй, одно из самых труднодоступных для наших современников мест Нового Завета, и вызывает она неоднозначные суждения в богословии. Одни под "разведенной" понимают лишь ту, с которой муж развелся по причине измены с ее стороны, другие — всякую разведенную женщину.

Современный молодой человек с большим трудом осознает, что измена супругу (прелюбодеяние) есть грех; гораздо сложнее осознать то, что прелюбодеянием являются даже порочные мысли определенного содержания; но что касается греховности вступления в брак с разведенным (или разведенной), то это большинству понять вообще практически невозможно. Чтобы осознать это, нужно внимательно изучить все места Священного Писания касательно брака, сопоставляя их друг с другом. Вероятно, такая строгость связана с тонкими механизмами передачи наследственной информации, пока еще недоступными современной науке.

Список литературы

16. Булгаков С. Н., прот. Православие. Очерки учения православной церкви. - М.: Терра, 1991. - 416 с.

17. Булгаков С. Н., прот. Свет невечерний. Созерцания и умозрения. - М.: Республика, 1994. - 415 с. (Мыслители XX века).

18. Варнава (Беляев), еп. Основы  искусства  святости. Опыт  изложения  православной аскетики. – Нижний  Новгород: изд. Братства  во  имя  св. Князя Александра  Невского, 2002.–392 с.

19. Варсануфий Великий и Иоанн, препп. Руководство к духовной жизни в ответах на вопрошения учеников.  – М.,  2003.

20. Василий Великий, свят. Нравственные правила. – М.: Московское подворье Свято-Троицкой Сергиевой Лавры, 2003.

21. Вениамин (Пушкарь), арх. Священная библейская история. Изд-е 3-е. – Владивосток - СПб., 2003. – 768 с.

22. Вениамин (Федченков), митр. О вере, неверии и сомнении. – СПб., 1992.

23. Воронов Ливерий, прот. Догматическое богословие. Курс лекций. – М., 1999.

24. Вышеславцев Б.П. Этика преображенного эроса / Вступ. стат., сост. и коммент. В.В.Сапова. – М.: Республика, 1994. – 368 с. (Библиотека этической мысли).

25. Гармаев А., свящ. Этапы нравственного развития ребенка // газета "Свет Православия" - Изд. Макариев-Решемской обители, 1998. Вып. 43. – 128 с.

26. Гельвеций. О человеке // Соч. В 2-хтт. Т. 2. Сост. и общ. ред. Х.Н. Момджана. М.: Мысль, 1974. – 688 с. ("Философское наследие").

27. Гельвеций. Счастье. Сост. и коммент. А.В. Серегина. Вст.ст. Х.Н. Момджана. М.: Советская Россия, 1997. – 480 с.

28. Грачев А., свящ. Когда  болеют  дети. Советы  врача-священника. – М.: Даниловский  благовестник, 2003. – 88 с.

29. Григорий Нисский. О блаженствах. – М.: Изд-во святителя Игнатия Ставропольского, 1997. – 127 с.

30. Григорий Нисский. Об устроении человека. – М., 2000.

31. Григорий Палама. Триады в защиту священнобез-молвстующих. / Перевод, послесловие и комментарии В. Вениаминова. - М.: Канон +, 2003. - 384 с. - (История христианской мысли в памятниках).

32. Гусейнов А.А., Апресян А. Этика.  – М.: Гардарики, 2002.

33. Давыденков О., свящ. Догматическое богословие. Курс лекций в 2-х тт. – М.: ПСТБИ, 2001.  Т. 1 – 160 с. Т. 2 – 292 с.

34. Давыденков О., иерей. Катихизис. Курс лекций. – М.: ПСТБИ, 2000. – 232 с.

35. Давыденков О., свящ. Тайна велия сия. Бог явися во плоти.  – М.: ПСТБИ, 2002. 120 с.

36. Догматическое богословие. Учебное пособие. Под ред. М.В.Бахтина. – М.:МГИПКиПК, 2004. – 100 с.

37. Дорофей авва, преп. Душеполезные поучения. М., 2000

38. Духовная жизнь. Аскетические творения святых Отцов. – М., 2000.

39. Емельянов А., иерей. Введение в Новый Завет. – М.: ПСТБИ, 1999. – 48 с.

40. Еротич Владета. Психологическое и религиозное бытие человека. (Серия "богословие и наука"). - М.: Библейско-богословский иститут св. апостола Андрея,2004-212 с.

41. Ершова Г.Г., Черносвитов П.Ю. Наука и религия: новый симбиоз? Моделирование каритиы мира: исторический, психологический, системный и информационный аспекты. - СПб.: Алетейя, 2003. - 368 с.

42. Ефрем Сирин, преп. О свободе воли человека // Творения в 8-ми тт. Т. V. М.: Изд. отдел Мос. Патриархии, 1993. – С. 24 - 33.

43. Зарин С. Аскетизм по православно-христианскому учению. СПб., 1907.

44. Зеньковский В., прот. На пороге зрелости. Беседы с юношеством по  вопросам пола. – Клин: Фонд "Христианская жизнь", 2004 – 64 с.

45. Зеньковский В. В. Основы христианской философии. – М.: Канон +, 1997. – 560 с. (История христианской мысли в памятниках).

46. Зеньковский В.В., прот. Педагогика.– Клин: Фонд "Христианская жизнь", 2004 – 224 с.

47. Зеньковский В., прот. Проблемы воспитания в свете христианской антропологии. М.: Школа-пресс, 1996. – 250 с.

48. И дух прав обнови во утробе моей. Сборник святоотеческих изречений и поучений. Ч. II. – Свято-Троицкий Новоголутвин монастырь, 1992.– 306 с.

49. Иванов В., прот. Священное Писание Ветхого Завета. Учебное пособие. Под ред. М.В. Бахтина. – М: МГИПКиПК, 2004. – 110 с.

50. Иванов Н., прот. И сказал Бог… Библейская онтология и антропология. – М., 2001. 350 с.

51. Игнатий (Брянчанинов), еп. Ставропольский. О Православии. – М.: Изд. Мос. Патриархии – Донской монастырь, 1991. – 24 с.

52. Игнатий (Брянчанинов), еп. Полное собрание сочинений. М., 2001 – 2003. Том 1. Аскетические опыты. Том 2. Слово о смерти. Том 3 и 4. Аскетическая проповедь.

53. Иерофей (Влахос), митр. Православная духовность. Свято-Троице Сергиева Лавра, 1998. – 136 с.

54. Иерофей (Влахос), митр. Смерть и первородный грех. О смерти младенцев (перевод с греческого). – М.: Сардоникс, 2002.

55. Иисус Христос в документах истории. Составление, статья и комментарии Б.Г. Деревенского. Изд. 4-е, исправленное и дополненное – СПб.: Алетейя, 2001. – 574 с. (Античное христианство. Источники).

56. Иларион, митрополит Киевский. Слово о законе и благодати. / Сост. , вступ. Ст., пер. В.Я. Дерягина. Реконструкция древнерусского текста Л.П. Жуковской. Коммент. В.Я. Дерягина, А.К. Светозарского. – М.: Столица, Скрипторий, 1994. 146 с.

57. Иларион (Алфеев), еп. Во что верят православные христиане. Катехизические беседы. - М., 2004. - 160 с.

58. Ильин И.А. Аксиомы религиозного  опыта. – М., 2002. – 500 с.

59. Ильин И. А. Путь духовного обновления // Путь к очевидности: Сочинения. – М.: ЗАО Изд-во ЭКСМО-Пресс, 1998. – 912 с.

60. Иннокентий, еп. Пензенский (Смирнов). Живите  достойно  неба. Житие. Слова. М., 2002. – 256 с.

61. Иоанн Дамаскин. Точное изложение православной веры. – М.: Лодья, 2002. – 465 с. (репринт издания: СПб., 1894).

62. Иоанн Златоуст. Бог по любви попускает бедность, болезни и скорби // Иже во святых отца нашего Иоанн, архиеп. Константинопольского Златоустаго избр. творения. Т. 1. – СТСЛ, 1993. С. 98 - 100.

63. Иоанн Златоуст. К верующим в судьбу // Там же. С. 325 - 328.

64. Иоанн Златоуст. О скорбях благочестивым и о Промысле Божьем // Там же. С. 431 - 434.