Реферат: Политические идеи Г. Спенсера, Дж. Остина

Реферат: Политические идеи Г. Спенсера, Дж. Остина

Политические идеи Г. Спенсера.

Герберт Спенсер (1820--1903) принадлежит к числу талантливых  самоучек, которые не получили в свое время систематического  образования и тем не менее сумели приобрести обширные  познания в самых различных областях. Спенсер основательно  интересовался биологией, психологией, этнографией, историей. За несколько лет до выхода “Происхождения видов” Чарлза Дарвина он самостоятельно сформулировал закон выживания наиболее приспособленных” в борьбе за существование.  В историю обществознания он вошел как один из основателей  социологии, которому довелось осуществить дальнейшее совершенствование социологической методологии на новом материале  и в новой традиции эмпиризма, столь сильной именно в Англии во второй половине XIX в.

Английский исследователь первым из социологов наиболее полно использовал аналогии и термины из области науки о живых существах (биологии), уподобляя и сопоставляя общество  с биологическим организмом, тщательно анализируя черты сходств и различий в принципах их построения (структуры) и развития (эволюции). Результатом такого уподобления и сопоставительного  анализа стало обнаружение некоторых закономерностей  и стадиальности органической жизни -- например, переход от простого к сложному (интеграция), от однородного к разнородному (дифференциация)-- с последующим перенесением  обнаруженных закономерностей в истолкование стадий эволюции и функционирования различных обществ и государств.

Наблюдаемые в жизни общества процессы роста и усложнения  их структуры и функций или связанности его отдельных частей (элементов), их дифференциации Спенсер представил как процесс постепенного объединения различных мелких групп в более крупные и сложные, которым он дал название “агрегаты”.  Этим названием охватывались такие общественные группы и объединения, как племя, союз племен, города-государства, империи. Было принято во внимание также, что, раз возникнув, эти объединения (агрегаты) испытывают воздействие иных факторов перемен -- социально-классовой дифференциации, специализации в виде разделения труда, образования органов политической власти (регулятивная система), а также возникновения  земледелия, ремесел (система органов “питания”), возникновения специализированной “распределительной системы” ( торговли, транспорта и иных средств сообщения).

Исходным положением для оценки общественных структур и остальных частей политических агрегатов у Спенсера стало положение о том, что общество существует для блага всех членов, а не члены его существуют для блага общества. Другими словами, благосостояние общественного агрегата не может считаться  само по себе целью общественных стремлений без учета благосостояния составляющих его единиц. В этом смысле все усилия и притязания политического агрегата (политического, института, в частности) сами по себе мало что значат, если они не воплощают в себе притязания составляющих данный агрегат единиц. Эта характерная особенность позиции английского мыслителя  дает основание для отнесения ее к разряду либеральных социально-политических установок.

Объясняя свой подход к рассмотрению структуры и деятельности  социально-политических агрегатов. Спенсер говорил, что между политическим телом и живым телом не существует никаких других аналогий, кроме тех, которые являются необходимым  следствием взаимной зависимости между частями, обнаруживаемой  одинаково в том и другом. К сказанному следует добавить, что в те времена в европейском политическом словаре не было еще термина “политическое учреждение” и этот структурный  элемент политической жизни именовался политическим телом (отсюда же ведет свое происхождение и слово “корпорация”,  употреблявшееся вначале для обозначения некоторых сословий, например горожан, купцов и др.). О достоинствах метода аналогий и его оправданности сам исследователь заметил,  что “аппараты и функции человеческого тела доставляют нам наиболее знакомые иллюстрации аппаратов вообще”.

У Спенсера можно найти и довольно существенные оговорки относительно пределов аналитических возможностей метода аналогий, поскольку опасность завышенной биологизации социальных  и политических структур был очевидной. “Общественный  организм, будучи раздельным (дискретным), а не конкретным,  будучи ассиметричным, а не симметричным, чувствительным  во всех своих единицах, а не в одном чувствительном центре, не может быть сравниваемым ни с одним, особо взятым типом индивидуального организма, растительного или животного...  Единственная общность между двумя сравниваемыми нами родами организмов есть общность основных принципов организации” (“ основания социологии)”).

Обращаясь к истории возникновения государства и политических  институтов. Спенсер утверждал, что первоначальная политическая дифференциация возникает из семейной дифференциации --  когда мужчины становятся властвующим классом по отношению к женщинам. Одновременно происходит дифференциация  и в классе мужчин (домашнее рабство), которая приводит к политической дифференциации по мере возрастания  числа обращенных в рабство и зависимых лиц в результате военных захватов и увода в плен. С образованием класса рабов- военнопленных и начинается политическое разделение (дифференциация)  между правящими структурами и структурами подвластными, которое продолжает идти через все более высокие  формы социальной эволюции”.

Военизированное общество достигает “полного кооперативного  действия” (работа всей невоюющей части населения на нужды воюющей, сплочение всего агрегата с подчинением ему жизни, свободы и собственности составляющих его единиц). Это единение и сплочение невозможны без посредничества власти, без особой, иерархизированной системы централизации управления,  распространяемой на все сферы общественной деятельности.  Статус иерархизированной подчиненности -- самая примечательная  черта военного правления: начиная от деспота и кончая рабом, все являются господами стоящих ниже и подчиненными  тех, кто стоит выше в данной иерархии. При этом регламентация поведения в таком обществе и при таком правлении  носит не только запрещающий характер, но также и поощряющий. Она не только сдерживает, но и поощряет, не только запрещает, но и предписывает определенное поведение.

Другим, противоположным строем организации и управления Спенсер считает промышленный (индустриальный) тип организации  общества. Для него характерны добровольная, а не принудительная кооперация, свобода ремесел и торговли, неприкосновенность  частной собственности и личной свободы, представительный характер политических институтов, децентрализация  власти и обеспечение способов согласований и удовлетворения различных социальных интересов. Всему задает  тон промышленная конкуренция (“мирная борьба за существование”),  происходящая в обстановке упразднения сословных барьеров, отказа от принципа наследования при замещении государственных должностей. Для правосознания и нравов промышленного  общества характерна распространенность чувства личной свободы и инициативы, уважение к праву собственности и личной свободе других, меньшая мера подчиненности авторитету  властей, в том числе религиозным авторитетам, исчезновение  раболепия, слепого патриотизма и шовинизма и т. д.

В современном ему опыте организации и деятельности социал-демократических  партий Спенсер обращал внимание на преобладание автократических и бюрократических тенденций. Так, наличие этих тенденций в германской социал-демократии он связывал с тем, что партии оказались там неспособными мыслить и действовать вне традиционных для прусского военно- бюрократического строя стереотипов.

В социально-политической историографии Спенсер причислен  к основоположникам и предтечам теории единого индустриального  общества, а также к течению социал-дарвинизма в социальной философии XIX--XX вв. В области методологии его идеи унаследовали школы структурно-функционального анализа ( Т. Парсонс) и культур-антропологии.

Учение Дж. Остина о праве.

Возникновение юридичесокго позитивизма обычно относят к первой половине прошлого века и связывают его с творчеством английского правоведа Джона Остина (1790--1859), который Б 20-х гг. XIX в. возглавил первую кафедру юриспруденции в Лондонском университете. Здесь же в цикле своих лекций под названием “Определение предмета юриспруденции” он развил утилитаристский тезис своего знаменитого соотечественника И. Бентама о том, что право -- это “повеление суверена”, и снабдил его развернутым обоснованием.

В итоге право предстает в относительно определенной и легко обозреваемой совокупности правил (норм), принципов и типологических  делений. Если, по представлениям И. Бентама, право следует воспринимать как совокупность знаков (символов), изданных или одобренных сувереном для регулирования должного  поведения определенного класса лиц, находящихся под его властью, то, согласно Остину, такого суверена можно представить  себе -- в зависимости от обстоятельств -- в виде не только лица, но и учреждения, которое действительно, а не формально является сувереном для подвластных в данном политическом сообществе. Источником права, таким образом, является суверенная власть, причем важнейшей гарантией нормального функционирования права и самой суверенной власти выступает привычка большинства к повиновению. Нет поэтому, согласно Остину, оснований относить к разряду позитивного закона, к примеру, распоряжение оккупационных армейских властей, даже если они и дают этому распоряжению наименование  закона.

В конструкции Остина суверен предстает воплощением всевластного  учреждения, а норма права -- нормой властного принуждения, или, говоря словами самого Остина, правилом, установленным одним разумным существом, имеющим власть над другим разумным существом, для руководства им”. Приказ суверена, снабженный санкцией, и есть, по сути дела, правовая норма (норма позитивного закона). По этой логике позитивными законами в строгом смысле этого слова должны считаться такие законы, которые предполагают возложение обязанностей и которые влекут определенные последствия, в том числе негативные  последствия в виде законного причинения вреда.

Таким образом, норма получает юридический характер только  в том случае, когда некто, обладающий необходимыми властными возможностями и способностями, в состоянии придать  ей обязывающую силу принуждения под угрозой причинить  вред (негативные последствия) нарушителю данной нормы. Этим субъектом суверенных властных полномочий может быть не только человек, но и бог. Санкции, установленные позитивным  законом, имеют характер юридический и политический одновременно, поскольку они реализуются на практике данным политическим сообществом в принудительном порядке. В этом смысле право в целом является приказом суверенной власти, устанавливающим обязанности и находящим гарантии их реализации  в политических (государственных) санкциях и принуждении.

Суть юридико-позитивистского подхода в понимании и истолковании  права хорошо передается формулой “закон есть закон”. В историческом плане позитивистский подход выделяется своим  негативным отношением к любым конструкциям, которые допускают или терпимо относятся к допущению, что помимо реально существующего и воспринимаемого государства и связанного  с ним массива законодательства существует -- и с этим надлежит считаться -- некое более разумное право и связанное с ним государство, являющие собой эталон для сопоставлений. Подобный же негативизм он распространяет и на концепции естественных и неотчуждаемых прав.

Другой важной и более оправданной особенностью использования  формулы “закон есть закон” является признание ее необходимейшим условием нормального общения в нормально организованном человеческом (политическом, трудовом, имущественном)  общежитии, своего рода краеугольным камнем в громадном здании государственности и неотъемлемым атрибутом  повседневного правового общения.

Существенное значение в концепции Остина имеет трактовка права в строгом смысле слова. Право в строгом смысле устанавливается  для разумных существ другим разумным существом или существами -- таковы законы, установленные богом (божеское  право), и законы, установленные людьми. Но среди второй категории не все можно безоговорочно отнести к праву в строгом смысле (позитивному праву) -- например, правила, установленные  лицами и учреждениями, не являющимися суверенами. К этому же разряду Остин относит правила, установленные общественным  мнением (к их числу он относит и нормы международного  права), а также правила моды, правила этикета и законы чести. Остин называл все эти разновидности нормативного  регулирования термином “позитивная мораль”. Таким образом, право в широком смысле включает в себя богооткро- венное право, позитивное право и позитивную мораль. Между позитивным правом и моралью, а также религией существует не близость и не сходство, а противоречие. И это должен учитывать всякий законодатель. Противоречие с моралью не лишает право его качественных свойств, даже если оно подвергается критике с моральных позиций или испытывает ограничительное воздействие  со стороны последней.

Наиболее характерным для позиции Остина в этом вопросе было то, что он резко и твердо разводил право и мораль; вопрос о морально должном, о приведении сущего в соответствии с этим долженствованием Остиным полностью не снимается, но только выносится за рамки практической юриспруденции. Таким образом,  право обособляется от морали ради того, чтобы предметом юриспруденции было исключительно позитивное право -- вне всякой зависимости от того, хорошее это право или плохое, несовершенное. Оценки этого рода, по мнению Остина, удел этики или законоведения, но отнюдь не правоведения.

Одно из распространенных самооправданий юридико-пози- тивистской ориентации в изучении права -- это прагматическая забота ученых и практиков по необходимому упорядочению всего массива непрерывно изменяющегося и разрастающегося законодательства. Но очевидно, что истолкование права как приказа (волеизъявления) суверена чревато и недобросовестным  применением этой формулы. Именно в результате такого использования формулы о законе-приказе может расти и множиться  деятельность по обеспечению одной лишь “наружности закона” (В. О. Ключевский).

Список литературы

Для подготовки данной работы были использованы материалы с сайта http://www.zakroma.narod.ru/