Реферат: Основные тенденции социально-экономического и политического развития государств Латинской Америки в 40–50-е годы

Реферат: Основные тенденции социально-экономического и политического развития государств Латинской Америки в 40–50-е годы

РЕФЕРАТ

по истории

Основные тенденции социально-экономического и политического развития государств Латинской Америки в 40–50-е годы

2008

Некоторые общие черты эволюции латиноамериканского общества после второй мировой войны

В послевоенное время наиболее развитыми капиталистическими государствами Латинской Америки оставались страны Южного конуса – Аргентина, Уругвай и Чили, раньше других вступившие на путь буржуазного промышленного прогресса. Это были урбанизированные страны с развитой социальной структурой, многочисленным, хорошо организованным и активным рабочим классом. Аргентина и Уругвай отличались значительным уровнем капитализма в сельском хозяйстве.

К данной группе относились и крупнейшие (наряду с Аргентиной) по территории и населению республики региона – Бразилия и Мексика. Развитие этих двух государств в послевоенные десятилетия отличалось динамизмом, что позволило им обогнать Аргентину по общему объему производства, хотя по продукции на душу населения и степени урбанизации Аргентина оставалась впереди. В дальнейшем к группе наиболее развитых государств присоединились Венесуэла и Колумбия – страны Андского субрегиона. На долю 7 государств данной группы приходилось 3/4 населения, 4/5 территории и 80–85% экономики Латинской Америки и, следовательно, они в решающей степени определяли облик региона.

Вторую группу составляли три андские республики – Перу, Эквадор, Боливия и небольшие государства Центральной Америки (на Центральноамериканском перешейке). В них была слабее развита обрабатывающая промышленность, преобладали сельское хозяйство или добывающая промышленность, заметнее были докапиталистические, патриархальные пережитки, хотя эти страны уже прошли определенный путь капиталистической эволюции. Некоторые из них приближались к первой группе (Коста-Рика), другие отставали больше (Никарагуа, Гондурас).

В третью группу наиболее отсталых стран региона в послевоенный период можно включить Гаити, Парагвай, ряд мелких территорий Карибского бассейна (некоторые из карибских стран могут быть отнесены ко второй группе, например, Ямайка, Тринидад и Тобаго, а владение США – Пуэрто-Рико – к зоне развитого капитализма). Здесь доминировало сельское хозяйство со значительными докапиталистическими пережитками, отсутствовала зрелая промышленность, была высока неграмотность, нищета и патриархальная забитость большей части населения, особенно в Гаити. Страны третьей группы по своим реалиям и проблемам были ближе к афроазиатским странам колониального и зависимого мира, но их удельный вес в регионе был очень мал.

Преобладающая группа более развитых государств Латинской Америки по степени зрелости капитализма и социально-политической жизни приближалась к странам Южной Европы. Но все же в целом страны региона заметно отставали от передовых капиталистических государств Западной Европы и Северной Америки и находились в сильной зависимости от иностранных компаний и внешнего рынка, на котором они занимали неравноправное положение. Это обстоятельство сближало латиноамериканские страны с афроазиатскими, несмотря на существенные различия между ними (за некоторыми исключениями) в уровне капиталистического развития.

Нестабильность политической жизни, большой вес в ней насилия оставались характерной чертой в послевоенное время для большинства республик Южной и Центральной Америки. Важную политическую роль арбитра и гаранта порядка и стабильности приобрела армия. Вооруженные силы оказывали давление на конституционные правительства, вмешивались в политическую борьбу, совершали государственные перевороты, сменяя одно правительство другим или устанавливая на длительное время военную диктатуру. Приход военных к власти сопровождался ростом привилегий армейской верхушки, упрочением се связей с имущими классами и иностранным капиталом, с государственной бюрократией. Чаще всего вмешательство армии в политическую жизнь обусловливалось прямо или косвенно интересами тех или иных группировок господствующих классов. Но у военного руководства имелись и свои корпоративные интересы, которые порой не совпадали с желаниями и намерениями буржуазно-помещичьей верхушки и профессиональных политиков. В рядах вооруженных сил находились и патриотически настроенные круги, особенно среди младшего и среднего офицерства, стремившиеся ослабить позиции консервативных сил и иностранных монополий, обновить общество, решить острые социальные вопросы. Иногда им удавалось повлиять на поведение армии. Но даже сочувствовавшие обездоленным слоям населения офицеры обычно уповали на военно-авторитарные методы преобразований и с недоверием относились к политическим партиям, к рабочим и общественным организациям, в том числе левого толка, тем более к коммунистам, в которых они видели чуждое Латинской Америке начало.

В странах с устойчивыми конституционными режимами и более развитыми партийно-политическими структурами (Чили, Уругвай, Мексика, Коста-Рика) армия в послевоенное время оставалась в стороне от прямого участия в политике. Чили отличалась давними конституционными традициями (с 1833 г. здесь постоянно существовал конституционный строй, за исключением периода 1924– 1932 гг.), зрелой многопартийной системой и высокой политизацией населения. По уровню политического развития она была гораздо ближе к европейским странам Франции и Италии, чем к соседним латиноамериканским республикам.

В Уругвае стабильный конституционный режим держался с начала XX в., со времен реформ Батлье-и-Ордоньеса. Здесь на долгие десятилетия укоренилась своеобразная и довольно гибкая двухпартийная система, которая допускала наличие различных автономных течений в рамках двух главных буржуазных партий, но не оставляла шансов попыткам создать влиятельную политическую силу за их пределами. На выборах любая группировка этих двух партий могла выставить собственного кандидата, не нанося ущерба общим позициям своей партии, ибо при подведении итогов выборов все голоса за данную партию суммировались в пользу того из ее кандидатов, который по числу поданных за него голосов опередил своих конкурентов внутри партии. Полномочия президента в Уругвае были сильно ограничены в пользу коллегиального Национального правительственного совета. В 1951 г. должность президента вообще была ликвидирована и восстановлена лишь с 1967 г.

В Мексике стабильность конституционного режима держалась, на фактической монополии на власть в государстве и в обществе правящей партии. Коста-Рика' по конституции 1949 г., принятой после гражданской войны 1948 г., стала уникальной республикой Западного полушария, в которой отныне отсутствовали вооруженные силы.

40–50-е годы в истории Латинской Америки в экономическом плане характеризовались быстрым ростом местной промышленности, особенно в ведущих странах, стимулируемых протекционистской государственной политикой. На этой основе происходили укрепление национальной буржуазии, монополизация ее верхушки, увеличение рядов промышленного пролетариата. Одновременно усилились позиции США в регионе в ущерб европейским державам. Политическое развитие латиноамериканских республик в конце войны и в первые послевоенные годы характеризовалось успехами демократических сил. Однако с конца 40-х годов, с наступлением «холодной войны» и ростом военно-политического сотрудничества стран Центральной и Южной Америки с Вашингтоном, наблюдается усиление реакционных тенденций в политике правящих классов, значительно расширилась зона диктаторских режимов. В то же время в некоторых странах были предприняты попытки реформистских и революционных преобразований, натолкнувшиеся на противодействие консервативных и империалистических сил.

«Импортзамещающая индустриализация» и ее последствия

Вторая мировая война привела к резкому сокращению притока промышленных товаров и иностранных капиталов в Латинскую Америку, особенно из Европы. Объем латиноамериканского импорта упал к 1943 г. до 64% от довоенного уровня, который был превышен только в 1946 г. Одновременно сильно выросли цены на мировом рынке на аграрно-сырьевую продукцию стран Южной и Центральной Америки. Благоприятная для них внешнеэкономическая конъюнктура сохранялась и в первые послевоенные годы. Стоимость латиноамериканского экспорта увеличилась с 1938 по 1948 г. почти в 4 раза при росте его объема на 16%. Это позволило государствам региона накопить значительные средства и направить их на развитие местного производства, стимулируемого нехваткой импортных товаров.

В таких условиях большие масштабы принял начавшийся еще с 30-х годов процесс «импортзамешающей индустриализации» – замены импорта многих промышленных товаров их производством на месте. Был дан толчок более широкой индустриализации. В первую очередь получили развитие отрасли легкой и пищевой, а также цементной, нефтяной, строительной промышленности. В ведущих по уровню экономического развития странах (Аргентина, Бразилия, Мексика, Чили, Уругвай) с этим периодом связано и становление новых отраслей: металлургической, нефтеперерабатывающей, энергетической, химической. Выпуск промышленной продукции в регионе в 1958 г. превысил довоенный уровень почти в 3 раза. Добыча нефти выросла в 4 раза, достигнув 1/5 мирового производства (172 млн. т, из них около 80% – в Венесуэле). В несколько раз увеличилось производство электроэнергии (до 62 млрд. кВт • ч). Выплавка стали возросла в 13 раз(с 0,24 до 3,1 млн.т).

По уровню промышленного развития первое место в Латинской Америке удерживала Аргентина. Имея 10% населения, она давала в 1950 г. '/4 всей промышленной продукции региона, в то время как Бразилия с 30% населения – '/б часть. Но Бразилия и Мексика развивались более быстрыми темпами. Это привело к концу 50-х годов к уменьшению доли Аргентины и выходу Мексики на первое место в регионе по общему объему промышленного производства 1/5 от всей Латинской Америки), хотя по производству на душу населения Мексика и еще более Бразилия отставали от Аргентины.

Был сделан заметный шаг по пути превращения ведущих стран Латинской Америки в промышленно-аграрные. Удельный вес сельского хозяйства в общественном продукте региона (при росте сельскохозяйственного производства) в среднем за год сократился с 30,7% во второй половине 30-х годов до 21,6% во второй половине 50-х годов, а удельный вес промышленности соответственно увеличился с 19,1 до 26,1%.

Важным фактором промышленного роста стала усилившаяся роль государства в экономике, особенно в создании новых производств, предприятий тяжелой промышленности. Политика «импортзамешающей индустриализации» сознательно стимулировалась государством. На долю государства в послевоенные годы в Мексике приходилось более трети всех инвестиций, в Бразилии – от 1/6, до 1/3.

«Импортзамещающая индустриализация» в 30–50-е годы охватила главным образом более подготовленные к этому страны – Аргентину, Мексику, Бразилию, Чили и Уругвай. В нее включились также Венесуэла и Колумбия, в меньшей степени Перу. Страны Центральной Америки и Карибского бассейна, а также Парагвай и Боливия были пока слабо затронуты этим процессом.

Возникло много новых промышленных предприятий. В Аргентине и Бразилии их число за 40-е годы удвоилось. В благоприятной обстановке происходил рост мелкого и среднего промышленного и кустарного производства на местный рынок. Но одновременно мощный стимул получила концентрация производства. Был построен ряд крупных современных заводов. Более четверти промышленных рабочих Бразилии и Мексики в 50-е годы трудились на предприятиях с количеством занятых свыше 500 человек. Усилились новые динамичные группы местной промышленной буржуазии, требовавшие своего «места под солнцем» за счет традиционных группировок буржуазно-помещичьей олигархии. В наиболее развитых государствах происходила монополизация верхушки промышленной буржуазии, что создавало предпосылки для ее интеграции в качестве нового влиятельнейшего звена в состав элиты господствующих классов.

«Импортзамещающая индустриализация» привела и к другим социальным сдвигам. При общем росте населения Латинской Америки со 131 млн. чел. в 1940 г. до 213 млн. в I960 г. удельный вес горожан вырос с 34 до 46%. В Уругвае и Аргентине он превысил 70%, в Чили и'Венесуэле – 60%. В большинстве стран Центральной Америки, в Парагвае, Боливии и Эквадоре от 70 до 90% населения все еще проживало в сельской местности.

Занятость в сельском хозяйстве экономически активного населения в целом по Латинской Америке к 1960 г. уменьшилась до 47% (1.950г.–53%). Занятость же в промышленности, строительстве и на транспорте в 1960г. приблизилась к 24%, а в торговле и сфере услуг превысила 28% (1950г.–23%). В 40-е годы почти вдвое возросли ряды промышленного пролетариата, достигнув в 1950г. 10 млн. человек. Наиболее крупные его отряды находились в Бразилии, Аргентине, Мексике. Особенно заметно выросли кадры фабричного пролетариата. Но около половины промышленных рабочих трудилось на мелких предприятиях. Всего латиноамериканский рабочий класс (вместе с сельскохозяйственными рабочими) в 50-е годы насчитывал более 20 млн. человек треть экономически активного населения. Удельный вес лиц наемного труда к 1960^. достиг 54% экономически активного населения (в Чили – 70%U

В 40-е годы несколько уменьшилась зависимость латиноамериканских республик от иностранного капитала, чему способствовала протекционистская националистическая политика некоторых правительств, национализация собственности иностранных компаний (Аргентина, Бразилия). Во время войны практически полностью лишилась своих капиталов в Латинской Америке на сумму 1 млрд. долл. Германия. Капиталовложения Великобритании сократились с 3 млрд. долл. в 1938 г. до 1,3 млрд.–в 1948 г. Инвестиции США в годы войны увеличились, но незначительно.

Однако «импортзамещающая индустриализация» не смогла создать достаточные условия для самостоятельного экономического развития латиноамериканских государств. Сохранилась высокая степень зависимости их экономики от экспорта продукции сельского хозяйства и сырья и соответственно от конъюнктуры мирового рынка, которая в 50-е годы 'стала меняться в неблагоприятную для Латинской Америки сторону. Зависимость от импорта потребительских товаров сменялась зависимостью развивающейся промышленности от импорта дорогостоящих машин и оборудования. Иностранный капитал также начал перемещаться в местную обрабатывающую промышленность.

В условиях ослабления позиций европейского капитала в регионе США стали основным инвестором и в тех странах, где до того преобладал британский капитал (Аргентина, Бразилия, Уругвай). В послевоенные годы приток американских инвестиций в Латинскую Америку усилился. Капиталовложения США здесь увеличились с 3,8 млрд. долл. в 1940 г. и 4,3 млрд. в 1945 г. до более 12 млрд. долл. в конце 50-х годов. На долю США после войны приходилось около- половины латиноамериканского импорта и до 40% экспорта. В 50-е годы возобновляется приток европейских капиталов. Всего за 1946–1960 гг. поступления в виде новых капиталовложений и займов в Латинскую Америку составили 10 млрд. долл., вывоз прибылей – 19,5 млрд.долл.

Определенный прогресс наблюдался в сельском хозяйстве Латинской Америки. За полтора послевоенных десятилетия в 6 с лишним раз увеличился тракторный парк. Но по уровню технической оснащенности и производству продукции на одного занятого в сельском хозяйстве страны региона далеко отстали от передовых капиталистических государств. За исключением Мексики, где после проведенных аграрных преобразований сельскохозяйственное производство за 20 лет (1940–1960) выросло в 3,5 раза, в других странах индустриализация не сопровождалась заметным ростом сельскохозяйственной продукции. Почти повсеместно (кроме Мексики и Боливии) по-прежнему преобладал латифундизм. По данным переписей 50-х годов 47% всех хозяйств региона (размером не более 5 га) имели лишь 0,9% сельскохозяйственных угодий, а 100 тыс. крупных помещиков (1% всех хозяйств), владельцев поместий площадью свыше 1 тыс. га, распоряжались 62% сельскохозяйственного земельного фонда, значительную часть которого они не использовали. Засилье агроэкспортного латифундизма с сохранением экстенсивных форм ведения хозяйства, недостаточным вовлечением земельного фонда в оборот, с нищенскими условиями существования миллионных масс безземельного и малоземельного населения ограничивало емкость внутреннего рынка и эффективность «импорт-замещающей индустриализации».

Усиление демократических тенденций в конце войны и в первые послевоенные годы. Обстановка, сложившаяся в мире в результате разгрома фашизма в ходе второй мировой войны, благоприятствовала I демократическим и левым силам, тем более что США, 1г доминировавшие в Западном полушарии, в годы войны стали одним из основных участников антифашистской коалиции. Решающая роль Советского Союза в победе над державами «оси», активное участие ^ в антифашистской освободительной борьбе коммунистов усилили І; симпатии к СССР, к социалистическим идеям, подняли авторитет компартий. Социальные последствия «импортзамещающей индустриализации» также вели к сдвигам в соотношении классовых и политических сил. Наиболее консервативные и реакционные группировки оказались в определенной изоляции.

В результате народных восстаний с участием демократически настроенных военных в 1944 г. были свергнуты диктатуры в Сальвадоре, Гватемале и Эквадоре. В Гватемале началась революция. В 1945 г. были восстановлены демократические свободы в Бразилии и Аргентине. Консервативные диктаторские режимы сохранились лишь в нескольких небольших, сравнительно отсталых странах (Доминиканская Республика, Никарагуа).

В Чили в 1946 г. к власти пришло правительство блока демократических сил с участием коммунистов. В Колумбии в 1946–1948 гг. активизировалось массовое движение под лозунгами антиимпериалистических и демократических преобразований во главе с популярным левым либералом Х.Э. Гайтаном. В Аргентине правительство Перона в 1946–1948 гг. национализировало ряд иностранных компаний, улучшило положение трудящихся. Меры по стимулированию национальной экономики, упрочению демократических свобод и расширению прав трудящихся осуществило правительство партии «Демократическое действие» в Венесуэле в 1945–1948 гг. В 1945 г. добилась легализации и успешно выступила на выборах в Перу апристская партия.

К концу второй мировой войны все страны Латинской Америки оказались участниками антифашистской коалиции. В 1942–1946 гг. большинство из них установило дипломатические отношения с Советским Союзом. До 1942 г. только одна Колумбия имела договоренность с СССР о дипломатических отношениях, и то без обмена миссиями. В 1946 г. такие отношения имели или объявили об их установлении 14 из 20 республик региона, в том числе все крупные страны, кроме Перу.

Значительно расширились позиции коммунистов в политической жизни. Общая численность латиноамериканских компартий с 1939 по 1947 г. увеличилась более чем в 4 раза–с 90 тыс. до 370 тыс. человек. Новые компартии в годы войны возникли в Никарагуа и Доминиканской Республике. Массовыми стали компартии Бразилии (150 тыс. членов), Чили (50 тыс.), Кубы. В 1947 г. коммунисты заседали в парламентах 12 республик региона. В Чили, Бразилии, Эквадоре, на Кубе, в Коста-Рике за компартии голосовало до 10% и более избирателей. Помимо Чили (1946–1947) коммунисты входили в правительства Кубы (1943–1944) и Эквадора (1944– 1945), сотрудничали с правительством Коста-Рики в 1942–1948 гг.

В профсоюзном движении Латинской Америки ведущие позиции завоевала созданная в 1938 г. Конфедерация трудящихся Латинской Америки (КТЛА). Она объединяла в 40-е годы до 4–5 млн. человек. В нее входили национальные профцентры 13 стран (Мексики, Чили, Кубы, Колумбии, Перу, Уругвая и др.). Имелись и автономные левые профсоюзы. В ряде стран трудящиеся в эти годы добились важных успехов в разработке трудового законодательства и улучшения своего положения (Аргентина, Гватемала, Коста-Рика, Венесуэла).

Наступление правых сил в годы «холодной войны» (конец 40-х – середина 50-х годов). В 1947–1948 гг. обстановка в Латинской Америке меняется в пользу правых сил. В первую очередь это было связано с общим поворотом в мировой политике к «холодной войне», с противоборством СССР и США и возглавляемых ими военно-политических блоков, двух олицетворяемых ими социальных систем на мировой арене. США, опираясь на завоеванные в экономике региона позиции, стремились подчинить латиноамериканские страны своему политическому влиянию, превратить их в надежный стратегический тыл. Развитие межамериканского сотрудничества в годы второй мировой войны, решения о взаимопомощи в отражении потенциальной внешней угрозы странам континента, создание в Латинской Америке сети военных баз США, учреждение Межамериканского совета обороны, подготовили почву для реализации этих намерений. С наступлением «холодной войны» необходимость сохранения и дальнейшего развития военно-политического сотрудничества государств континента мотивировалась угрозой со стороны «международного коммунизма». 2 сентября 1947 г. на межамериканской конференции по поддержанию мира и безопасности на континенте в предместье Рио-де-Жанейро США и 20 латиноамериканских республик подписали Межамериканский договор о взаимопомощи (Договор Рио-де-Жанейро). Его участники обязались сотрудничать друг с другом в вопросах обороны и принимать коллективные меры вплоть до использования вооруженных сил в случае угрозы военного нападения на одного из них или при возникновении угрозы миру в Западном полушарии. Тем самым был оформлен первый военно-политический блок в послевоенном мире. Межамериканский совет обороны, созданный в 1942 г. и состоявший из представителей генеральных штабов во главе с представителем США, стал главным органом военного сотрудничества участников договора.

Договор Рио-де-Жанейро в 1951–1955 гг. был дополнен системой двусторонних договоров о военной помощи между США и 12 странами Латинской Америки (Бразилия, Колумбия, Чили, Перу, Куба, Эквадор, Уругвай и страны Центральной Америки, за исключением Коста-Рики). Подписавшие договоры республики обязались обеспечивать внутреннюю безопасность от происков «подрывных сил», участвовать в совместной обороне континента, снабжать США стратегическим сырьем. Взамен они получали от Вашингтона военную помощь, включая поставки вооружения и обучение военных кадров.

IX Межамериканская конференция в Боготе (апрель – июнь 1948 г.) завершила создание политического союза участников Договора Рио-де-Жанейро в виде Организации американских государств (ОАГ), устав которой был принят 30 апреля 1948 г. Целями ОАГ были объявлены поддержание мира и безопасности в Западном полушарии, урегулирование споров между участниками, организация совместных действий против агрессии, развитие политического, экономического, социального, научного и культурного сотрудничества. Верховным органом ОАГ стали межамериканские конференции на высшем уровне, созываемые раз в 5 лет. Для решения текущих вопросов должны были проводиться совещания министров иностранных дел. Постоянным исполнительным органом ОАГ стал Совет ОАГ в Вашингтоне, состоявший из представителей стран-участников. Межамериканский совет обороны и другие органы межамериканского сотрудничества стали действовать в рамках ОАГ.

Конференция в Боготе приняла «Декларацию о сохранении и защите демократии в Америке», давшую право ОАГ предпринимать акции против «коммунистической опасности» в той или иной стране региона. Подписанное на конференции соглашение об экономическом сотрудничестве обязывало правительства государств–членов ОАГ не создавать препятствий деятельности иностранного капитала.

В 1951 г. Консультативное совещание министров иностранных дел стран–членов ОАГ рекомендовало законодательные ограничения «коммунистической деятельности» и высказалось за усиление военных приготовлений. В марте 1954 г. на Х Межамериканской конференции в Каракасе была принята резолюция, дававшая право на коллективную интервенцию ОАГ против любого американского государства, если оно окажется «под контролем со стороны международного коммунистического движения». Одна Гватемала голосовала против резолюции. Мексика и Аргентина воздержались. На основе этой резолюции в июне 1954 г. была осуществлена вооруженная интервенция против революционной Гватемалы.

Оформление военно-политического союза США и стран Латинской Америки на антикоммунистической основе закрепило гегемонию США в Западном полушарии и создало благоприятные условия для перехода правых сил в наступление по всему континенту. Начались гонения на коммунистов. Предлогом для этого служили обвинения в адрес компартий и их членов в том, что они являются агентами Москвы и международного коммунизма. Стремление сталинского руководства компартии СССР, несмотря на роспуск Коминтерна в 1943 г., сохранить командные позиции в международном коммунистическом движении, навязать свои установки компартиям капиталистических государств, использовать их для подрыва позиций США и мирового капитализма наносило большой ущерб деятельности и престижу этих партий и создавало почву для подобных обвинений. Антикоммунистические и антисоветские настроения, опасения советской и коммунистической угрозы в атмосфере «холодной войны» охватили значительную часть населения. В 1947 г. была запрещена компартия Бразилии. В апреле 1947 г. удалены из правительства и затем подверглись репрессиям коммунисты Чили. «Закон о защите демократии» (1948) запретил чилийскую компартию. Начались преследования коммунистов и левых активистов в рабочем движении других стран, распространившиеся и на представителей иных левых течений рабочего и демократического движения.

В 1947 г. в Парагвае в ходе гражданской войны были разгромлены прогрессивные силы. В апреле 1948 г. в Боготе был убит лидер антиимпериалистического движения Колумбии Х.Э. Гайтан. Его убийство вызвало стихийное народное восстание в Боготе и других городах, подавленное войсками. Трагические события в Боготе совпали с проходившей там в это время межамериканской конференцией, на которой была создана ОАГ. В ответ на массовые репрессии и убийства участников восстания и сторонников Гайтана началось партизанское движение в сельской местности под руководством либералов и коммунистов. Почти на 10 лет Колумбия оказалась втянутой в «виоленсию» – состояние гражданской войны. За эти 10 лет в итоге репрессий и военных действий погибло свыше 200 тыс. колумбийцев.

В Перу вооруженные силы, подавив в октябре 1948 г. восстание апристов, совершили переворот. В стране установилась диктатура генерала М.А. Одриа (1948–1956). Деятельность апристов вновь была запрещена, а их лидер Айя де ла Торре 5 лет скрывался в колумбийском посольстве в Лиме. В ноябре 1948 г. в Венесуэле было свергнуто военными конституционное правительство Ромуло Гальегоса, известного венесуэльского писателя, избранного в 1947 г. президентом республики от партии «Демократическое действие» и пытавшегося осуществить некоторые прогрессивные демократические мероприятия. Здесь также утвердился военный диктаторский режим. В 1949 и 1951 гг. произошли перевороты в Панаме, в 1951 г. в Боливии, в 1952 г.–на Кубе. В 1954 г. в Парагвае власть захватил генерал Стресснер, жестокое диктаторское правление которого длилось целых 35 лет. В том же 1954 г. была подавлена революция и установлена диктатура в Гватемале, произошел переворот в Гондурасе, пало в результате реакционного заговора правительство Варгаса в Бразилии. В 1955 г. было свергнуто военными правительство Перона в Аргентине.

В результате в большинстве стран региона утвердились диктаторские режимы. Но и там, где сохранились конституционные правительства, часто ущемлялись демократические свободы и права трудящихся, подвергались преследованиям левые силы.

«Холодная война» и установление военно-политического союза с США отразились и на внешней политике Латинской Америки. Стали свертываться* отношения с Советским Союзом. В октябре 1947 г. были разорваны дипломатические отношения с СССР Бразилии и Чили, в 1948 г.–Колумбии, в 1952 г. – Кубы и Венесуэлы. В середине 50-х годов нормальные дипломатические отношения с СССР поддерживали лишь Мексика, Аргентина и Уругвай (еще 6 стран из объявивших ранее об установлении дипломатических отношений с СССР фактически их не поддерживали). В ООН представители латиноамериканских государств, как правило, голосовали в поддержку США и стран НАТО, обеспечивая принятие угодных западным державам решений.

Сложившаяся на континенте обстановка привела к распространению в латиноамериканском обществе теории «географического фатализма». Согласно ей, само географическое положение Латинской Америки и ее тесная зависимость от могущественного северного соседа, имеющего здесь важные экономические и стратегические интересы, заранее обрекали на неудачу любую попытку противостоять США. Отсюда делался вывод, что позитивные перемены в странах региона возможны лишь на основе компромисса и сотрудничества с США. Теория «географического фатализма» абсолютизировала реальные трудности, стоявшие перед демократическими и прогрессивными силами Латинской Америки, подрывая веру в возможность радикальных перемен и успешной борьбы против гегемонии США. Эта теория дополнялась соображениями о том, что только тесное сотрудничество с США – ведущей мировой державой и противостояние вместе с ними подрывной деятельности мирового коммунизма способны обеспечить прогресс, благосостояние и безопасность латиноамериканских народов.

Атмосфера «холодной войны», военные перевороты 1948–1955 гг. и утверждение во многих республиках военных диктатур усилили роль армии в политической жизни как гаранта интересов имущих классов и сотрудничества с США.

Однако в ряде случаев наступление правых натолкнулось на упорное сопротивление прогрессивных национальных и демократических сил. Более того, именно в годы «холодной войны» развернулись революционные процессы в Гватемале и Боливии, началась борьба кубинских революционеров во главе с Ф. Кастро. Давлению США и иностранных монополий пытались противостоять правительства Перона в Аргентине и Варгаса и Бразилии. Стремление к самостоятельности во внешней политике проявляла Мексика.

Рабочее движение в годы «холодной войны»

Рост антикоммунизма и преследований поставил в особо трудные условия компартии и левые рабочие организации Латинской Америки. Тысячи коммунистов и рабочих активистов были убиты или замучены в тюрьмах. Легальными компартии оставались в очень немногих странах (Мексика, Уругвай). Численность компартий в регионе сократилась с 370 тыс. в 1947 г. до 135'тыс. в 1957 г.'

Положение усугубляло поведение самих компартий. Поначалу, в.конце войны и в первые послевоенные годы, коммунисты нередко высказывались за сотрудничество с демократической буржуазией своих стран и США и иногда проявляли готовность отказаться от классовой борьбы ради общедемократических целей. С наступлением «холодной войны», напротив, среди коммунистов вновь усилились левосектантские настроения недоверия ко многим другим участникам борьбы против империализма и реакции, негативное отношение к умеренным демократическим и национал-реформистским силам, которые обвинялись в «пособничестве» реакции и империализму США. В конце 40-х – начале 50-х годов подобные оценки и соответствующая линия поведения, напоминавшие позицию Коминтерна до его VII конгресса 1935 г., настойчиво навязывались всему международному коммунистическому движению сталинским руководством КПСС и СССР. Атмосфера «холодной войны», острого противоборства двух систем, преследования коммунистов, широкое распространение антикоммунистических и антисоветских настроений среди демократических и реформистских кругов стимулировали оживление сектантства в компартиях Латинской Америки.

Осложнилась обстановка в профсоюзном движении. Левые профсоюзы вслед за компартиями также подверглись преследованиям. Конфедерация трудящихся Латинской Америки (КТЛА) стала терять позиции, из нее выходили умеренно настроенные организации. В противовес КТЛА в январе 1951 г. при активном участии профсоюзных лидеров США была создана реформистская Межамериканская региональная организация трудящихся (ОРИТ), примкнувшая к Международной конфедерации свободных профсоюзов (МКСП) основному международному объединению реформистских профсоюзов. Наряду с латиноамериканскими профсоюзами в ОРИТ вошло мощное профобъединение США Американская федерация труда (АФТ), занявшее в ОРИТ ведущие позиции. ОРИТ явилась проводником идей панамериканизма в рабочем движении – единства профсоюзов всего Американского континента. Она выступала за классовое сотрудничество, социальное партнерство труда и капитала. Главной своей целью в рабочем движении ОРИТ считала достижение взаимопонимания между рабочими и предпринимателями, которое должно было скрепляться заключением коллективных договоров, учитывающих интересы обеих сторон. В то же время профсоюзы ОРИТ добивались улучшения положения трудящихся, защищали их повседневные насущные экономические интересы. ОРИТ ориентировала рабочие организации на экономизм, отстаивала их независимость от политических партий и идеологических течений, придерживалась антикоммунистических позиций. Она утверждала, что ускоренное промышленное развитие и модернизация экономики латиноамериканских стран при сотрудничестве североамериканского капитала в сочетании с определенными реформами приведет к постепенному сглаживанию классовых противоречий в рамках будущего «индустриального общества». Профсоюзы ОРИТ выступали против террористических диктатур, за восстановление демократических свобод. Среди латиноамериканских участников ОРИТ в 50-е годы порой подвергались критике чрезмерные претензии иностранных монополий и империалистические аспекты политики США в регионе.

На протяжении 50-х годов ряды ОРИТ быстро росли. В нее вошли влиятельные реформистские профсоюзы Колумбии (два профцентра из трех крупнейших), Бразилии, других стран. В 1953 г. к ОРИТ присоединилась Конфедерация трудящихся Мексики (1,3 млн. членов), ранее входившая в КТЛА, в 1958 г.–Конфедерация трудящихся Перу. К концу 50-х годов общая численность латиноамериканских профсоюзов ОРИТ превысила 4 млн. человек (не считая АФТ – КПП).

В декабре 1954 г. возник еще один региональный профцентр реформистского направления – Латиноамериканская профсоюзная христианская конфедерация (КЛАСК), объединившая сторонников католической социальной доктрины, приверженцев христианского

В 1955 г. АФТ объединилась с другим американским профцентром – Конгрессом производственных профсоюзов (КПП), после чего объединенный профцентр стал называться АФТ-КПП и также входил в ОРИТ.

КЛАСК вошла в Международную конфедерацию христианских профсоюзов. Как и ОРИТ, она выступала в поддержку реформистских сил, против диктатур, за демократические свободы и одновременно с антикоммунистических позиций. Но во многих аспектах она отличалась от ОРИТ своими особенностями. Это прежде всего христианская идеологическая окраска, близость в политическом плане к христианско-демократическим течениям. Путь к ликвидации социальных противоречий в обществе идеологи КЛАСК видели в превращении трудящихся в собственников и акционеров. Особое внимание КЛАСК обращала на крестьянство, маргинальные слои населения, молодежь, женщин, на их вовлечение в социальную деятельность. По влиянию КЛАСК значительно уступала ОРИТ, но ряды ее росли.

Создание двух новых региональных профсоюзных объединений привело к расколу латиноамериканского профсоюзного движения и еще более подорвало позиции КТЛА, которая к концу 50-х годов лишилась многих своих участников и фактически распалась и перестала функционировать, хотя номинально еще просуществовала до 1963 г. Многие крупные профсоюзы и национальные профцентры стали автономными, не примыкали ни к одному из региональных объединений. Автономными были 3-миллионная Всеобщая конфедерация труда Аргентины, Единый профцентр трудящихся Чили, Боливийский рабочий центр и др. В ряде из них сохранили влияние коммунисты.

Наступление правящих кругов и предпринимателей на права и условия жизни трудящихся в годы «холодной войны» вызвало постепенное увеличение числа забастовок. Если в 1945–1948 гг. ежегодно в Латинской Америке бастовало от 0,6 до 1,5 млн. человек,' то в 1949–1951 гг.–до 2,5–3 млн., а в 1955–1956 гг.–более 9 млн. человек. В 1950 г. произошли крупные выступления трудящихся в Перу, забастовка нефтяников в Венесуэле. Нарастала стачечная борьба в Чили, Аргентине, Уругвае, на Кубе. В Аргентине в 1955–1957 гг. в забастовки были вовлечены миллионы тружеников. Здесь, а также в Чили и Уругвае не раз проводились всеобщие забастовки. Крупные забастовки рабочих банановых плантаций американской компании «Юнайтед фрут» происходили в 1953 и 1955 гг. в Коста-Рике, в 1954 г.–в Гондурасе. Рабочие сахарной промышленности бастовали в 1954 г. в Доминиканской Республике, в 1955 г.– на Кубе. В Колумбии в 50-е годы развивалось крестьянское партизанское движение в защиту освоенных безземельными крестьянами заброшенных или не использовавшихся прежде в сельском хозяйстве участков, за аграрную реформу, обещанную еще 936 г., против репрессий и террора со стороны армии и помещиков.

Развивалось движение против вовлечения стран региона в милитаристскую политику США. Выступления протеста помешали США привлечь латиноамериканские страны к участию в военных действиях в Корее в 1950–1951 гг., где армия США воевала на стороне Южной Кореи (Корейская республика) против Северной Кореи (Корейская Народно-Демократическая Республика), поддержанной Китайской Народной Республикой. Чтобы придать своим действиям характер коллективной санкции против Северной Кореи от имени ООН', США добились посылки на корейский фронт армейских подразделений некоторых других стран. Но из латиноамериканских республик только Колумбия направила в Корею небольшой воинский контингент.

Примечания: Южный конус – обращенная в виде конуса к югу часть южноамериканского континента. К странам Южного конуса часто причисляют также Бразилию и Парагвай.

Андскими странами называются 5 южноамериканских стран, расположенных вдоль Андского нагорья: Венесуэла, Колумбия. Эквадор, Перу и Боливия. Иногда к Андским странам относят и Чили.

Малые острова и страны побережья (Гайана, Суринам, Французская Гвиана и Белиз) Карибского моря и прилегающей к нему акватории (Багамские острова), являвшиеся колониями Великобритании, Франции, США и Нидерландов, в 60–80-е годы в большинстве получившие независимость, в последнее время выделяют в особый субрегион Карибский бассейн. К странам Карибского бассейна можно отнести также Кубу, Гаити и Доминиканскую Республику, расположенные на Больших Антильских островах.