Реферат: Владимир Мономах-политик и мыслитель Киевской Руси

Реферат: Владимир Мономах-политик и мыслитель Киевской Руси

МИНИСТЕРСТВО ОБЩЕГО И ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ

РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

НОВОСИБИРСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

Ф и з и ч е с к и й  ф а к у л ь т е т

Р Е Ф Е Р А Т

по факультативу Личности в русской истории

«Владимир Мономах политик и мыслитель

Киевской  Руси»

Подготовила:

Гавриленко М.С., гр.6363.1

Проверил:

_____________ М.В.Кричевцев

« 16 » декабря  2006 г.

Новосибирск, 2006г.

Оглавление

Введение

Походы Владимира Мономаха

Законодательная деятельность

Политико-правовые воззрения Владимира Всеволодовича

Сочинения князя Владимира Мономаха

Заключение

Список литературы

Введение.

 Среди всех древне русских князей, до татаро-монгольского периода, наиболее яркой личностью, на мой взгляд, является Владимир Всеволодович Мономах. Около его имени вращаются более половины событий русской истории второй половины 11 и первой половины 12 веков.

После своей смерти (1054г.) Ярослав Мудрый делит Киевскую Русь на пять частей по количеству своих сыновей и завещает править этими землями в мире и согласии. Но между братьями начинаются распри, что положило начало дробления Руси на княжества. Единственным князем, который на время остановил этот процесс, был Владимир Мономах.

Владимир Мономах был не только искусным правителем, крупнейшим военным деятелем Руси на рубеже 11 и 12 веков, но и выдающимся писателем, чьи произведения строго следовали его политической программе и направлению его покровительства литературой, летописной, законодательной работе своего времени и политическим идеям. Владимир Мономах в русской истории известен не только как “собиратель земель русских” , но и как законодатель. При Мономахе на совете, призванном им и составленном из тысяцких  и людей своей дружины, поставлено было несколько статей, касающихся поддержания благосостояния людей.

Эпоха Владимира Мономаха была временем расцвета состояния литературной и художественной деятельности на Руси. В Киеве воздвигались новые каменные церкви, украшенные живописью: при Святоволке был построен в Киеве Михайловский Золотоверхий монастырь, а близ Киева – Выдубицкий монастырь, кроме этого Владимир перед смертью построил прекрасную церковь на Альте, на месте гибели Бориса.

Владимир Мономах родился в 1053 г., за год до смерти деда своего, Ярослава, и был любимым сыном Всеволода. Мать Владимира, последняя супруга Всеволода, была дочерью греческого императора Константина Мономаха; Владимир по деду со стороны матери получил имя Мономаха. Таким образом, у него было три имени: одно княжеское – Владимир, другое крестное – Василий, третье дедовское – Мономах.

Походы Владимира Мономаха.

Согласно автобиографии Владимир Мономах начал ходить в походы с 13 лет: это были походы к Ростову, Смоленску, Владимиру, Турову, Переяславлю, а затем и Центральную Европу, до «Чешского леса», на помощь полякам против чехов.

В сентябре 1078 года, услышав о поражении отца на Сожице, Владимир поспешил к нему на помощь в Переяславль и едва пробился с дружиной сквозь половцев, которых Олег Святославич и Борис Вячеславич в множестве привели на Русь. Всеволод соединился с Изяславом Киевским и приступил к Чернигову, где тогда не было ни Олега, ни Бориса. Черниговцы защищались крепко. Владимир со своей дружиной пробился в восточные ворота города, поджег стены "окольного города", а защитников загнал в Кремль. 3 октября он бился с Олегом и Борисом на Нежатиной Ниве. В этом бою погиб великий князь Изяслав. Всеволод сел на княжение в Киеве, а Владимира посадил подле себя в Чернигове.

В 1079 году Вячеслав Брячиславич Полоцкий разорил Смоленск. Мономах из Чернигова погнался за ним, но не застал под Смоленском, пошел по его следам и повоевал Полоцкую волость. Потом снова пошел с черниговцами к Минску, внезапно напал на город и не оставил здесь ни челядина, ни скотины, по его собственному выражению.

В 1080 году Владимир усмирял переяславских торков. Но гораздо больше неприятностей доставляли Владимиру половцы, с которыми он имел 12 битв в одно только княжение Всеволода. В 1081 году ханы Асадук и Саук воевали под Стародубом. Владимир с черниговцами и ханом Белкатгином напал на них под Новгородом Северским, дружину побил и отнял полон, а вскоре после того, в 1082 году, отправился за Сулу к Прилуку, побил много половцев и среди них двух ханов - Осеня и Сакзю.

В 1084 году Владимир прогнал князей Ростиславичей из Владимира Волынского и посадил туда княжившего ранее Ярополка Изяславича, а затем, когда сам Ярополк поссорился со Всеволодом и стал собирать против него войска, прогнал и его из Владимира, а в Луцке захватил его мать, жену, дружину и все имущество. В 1087 году Ярополк помирился с Владимиром, но вскоре погиб.

В 1093 году Всеволод скончался на руках Владимира. Согласно летописи, Владимир стал думать так: "Если сяду на столе отца своего, то придется мне воевать со Святополком Изяславичем, так как стол этот Прежде принадлежал отцу его". И рассудив так, послал Владимир к Святополку в Туров, а сам поехал в Чернигов. Едва утвердившись на ижевском престоле, Святополк затеял неудачную войну с половцами, которая закончилась разгромом русских на Стугне. Владимир, потерявший в этом бою брата Ростислава, со слезами привел остатки дружины в Чернигов.

В следующем 1094 году Олег Святославич привел под Чернигов со множеством половцев. Владимир бился с ним восемь дней и не впустил половцев в острог, но, наконец, пожалел христиан, горящие села и монастыри и, сказав: "Не хвалиться поганым", отдал Олегу Чернигов, а сам пошел на стол отца своего в Переяславль. По выезде из Чернигова в дружине его не было и ста человек, считая жен и детей. С нею поехал Владимир из Чернигова в Переяславль сквозь полки половецкие. Степняки облизывались на них как волки, говорит сам Владимир, но напасть не смели.

В 1096 году Владимир вместе со Святополком ходил войной на Олега Святославича и выгнал его из Чернигова и Стародуба. А затем поспешил обратно в свое княжество, которое разорял половецкий хан Тугоркан. Владимир сходу ударил по врагу. Половцы бежали, а Тугоркан погиб. Тем временем Олег бился с сыном Владимировым, Изяславом, под Муромом. Молодой князь был разбит и пал в бою. Олег взял Суздаль, Ростов, но вскоре старший сын Владимиров, Мстислав, победил его под Ростовом, вернул обратно все потерянное, а потом взял Рязань и Муром. Свершив все это, он стал уговаривать отца помириться с Олегом, и Владимир написал Олегу письмо, предлагая мир.

В 1097 году Святополк и Владимир Мономах собрали всех русских князей в Любече для установления мира. Князья говорили друг другу: "Зачем губим Русскую землю, навлекая сами на себя ссоры? А половцы землю нашу расхищают и радуются, что нас раздирают усобицы. Объединимся же и с этих пор будем, чистосердечно охранять Русскую землю. И пусть каждый владеет отчиной своей". На том все князья целовали друг другу крест, поклявшись: "Если теперь кто покусится на чужую волость, да будет против него крест честной и вся земля Русская". Так порешив, все разошлись восвояси. Но не успели князья разъехаться, Святополк Изяславич и Давыд Игоревич захватили Василька Ростиславича, отвели в оковах в Белгород и там ослепили. Зачинщиком всего злодеяния был Давыд. Владимир, узнав об этом, пришел в ужас и тотчас послал за Давыдом и Олегом Святославичами и выступил против Святополка. Киевляне послали к Владимиру его мачеху, а с ней митрополита Николу, чтобы они умоляли князя не начинать новой усобицы и не разорять Русской земли. Выслушав их, Владимир опечалился и сказал: "Воистину, отцы и деды наши сохранили землю Русскую. Мы же хотим ее погубить". И внял мольбам княгини. После того князья начали пересылаться грамотами и помирились со Святополком. С Давыдом же Игоревичем Святополк и Ростиславичи воевали еще три года и наконец в августе 1100 года вынудили его явиться на княжеский суд в Витичев. Сюда же приехали Владимир Мономах, Святополк, Давыд и Олег Святославичи. Обвинял Давыда Владимир. Давыду нечего было отвечать на его слова, и князья уговорились отнять у него Владимир Волынский и посадить в Бужске.

В 1103 году Владимир Мономах уговорил Святополка Изяславича идти большим походом на половцев. К двум старшим князьям присоединились и другие. Половцы ожидали русское воинство, но были наголову разбиты в сражении. Однако война с половцами еще далеко не закончилась.

В 1107 году Боняк захватил конские табуны у Переяславля; потом пришел со множеством других ханов и встал на Суде. Святополк, Владимир, Олег с четырьмя другими князьями ударили на них внезапно, с криком; половцы испугались, от страха не могли и стяга поставить и бежали: кто успел схватить лошадь - на лошади, а кто пешком. Князья гнали их до берегов Хорола и взяли неприятельский стан. В том же году Мономах и Святополк вступили с ханами Аепой Осеневечем и Аепой Гиргенивичем, помирились с ними и взяли их дочерей замуж за своих сыновей.

В 1110 году Мономах, Святополк и Давыд Святославич опять ходили на половцев, но поход кончился ничем - князья дошли до Воиня и возвратились назад из-за стужи и конского падежа.

Но в следующий 1111 год по инициативе Мономаха князья пошли в поход на половцев к Дону. Здесь были Владимир Мономах, Святополк Изяславович и Давыд Святославич со своими сыновьями. Как и восемь лет назад предприятие завершилось полным успехом, и князья возвратились с большим полоном.

Этот поход был последним крупным событием в княжение Святополка Изяславича. После Пасхи он разболелся и скончался 16 апреля 1113 года. 17 апреля киевляне собрались на вече и послали к Владимиру Мономаху,говоря: "Пойди, князь, на стол отцовский и дедовский". Владимир сильно печалился о смерти Святополка, но не пошел в Киев. Киевляне же разграбили двор тысяцкого Путяты, напали на евреев, живших в Киеве, и разграбили их имущество. Мятеж начался из-за того, что киевляне были сильно притесняемые ростовщиками. Бояре, боясь, что без князя не справятся с народом, послали еще раз просить к Владимиру: "Пойди, князь, в Киев. Если же не пойдешь, то много зла произойдет. Не только Путятин двор, или сотских, или евреев пограбят, но нападут еще и на невестку твою, и на бояр, и на монастыри". Услышав это, Владимир отправился в Киев и сел на великокняжеском престоле. Все люди были рады этому, и мятеж улегся. Желая облегчить судьбу малоимущих, Мономах собрал на Берестовском дворе знатнейших бояр и тысяцких и, посоветовавшись с ними, определил, что заимодавец, взяв три раза с одного должника так называемые третные росты (проценты), лишался уже и остальных своих денег (или капитала). Мономах включил этот закон в устав Ярослава.

В 1116 году Владимир со своими сыновьями, а также Давыдом Святославичем и сыновьями Олега Святославича ходил против Глеба Всеславича Минского. Глеб запросил мира, вышел из города с детьми и дружиной и обещал во всем слушаться Владимира. (В 1120 году за новую провинность Глеба вывели из Минска и привели в Киев в оковах.)

 В 1118 году Владимир с другими князьями ходил к Владимиру Волынского против Ярослава Святополчича и помирился с ним после двухмесячной осады. Но мир длился недолго. Ярополк выгнал от себя жену, дочь Мономахову, и, соединившись с поляками, начал новую войну с тестем. Владимир в 1119 году во второй раз пошел на Ярополка и выгнал его из Владимира Волынского, который отдал своему сыну Роману.

В 1118 году русская армия под командованием Ивана Войтишина заняла земли около Дуная. В этом же году в Киев было отправлено посольство из Византии, во глававе которого был патриарх Неофит, который привез дары Великому князю Владимиру Мономаху. После  чего мирные отношения с Византией были восстановлены.

Законодательская деятельность.

Владимир Мономах так же известен как законодатель.

При Владимере Всеволодовиче на совете, призванном им и составленном из тысяцких киевского, белгородского, переяславского – и людей своей дружины, поставлено было несколько статей, касающихся поддержания благосостояния людей. В год вокняжения в Киеве он созвал в с. Берестово мужей своих; туда же прибыл муж и от Олега Святославича. здесь, в общей думе, положено было ограничить произвольное взимание рез (процентов), которое при Святополке доходило до больших злоупотреблений. Было ограничено взимание произвольных процентов (риз) с граждан, кроме того, ростовщикам запрещалось снимать проценты более 3-х раз, а если ростовщик берет проценты в третий раз, то он теряет капитал. Кроме того, был установлен максимальный процент на ссуды (~33%) . В 1113 году Владимир Всеволодович устанавливает новый закон о ризах в Киеве. Они снижены с 50% до 17%.

Из-за частых войн и нашествия половцев, разорялись многие купцы и торговые предприятия. Вторые подвергали купца опасностям, от этого и те, которые давали ему деньги, также находились в опасности потерять свой капитал. От этого и шли непомерно завышенные проценты. Некоторые торговые предприятия брали товар на продажу, и расплачивались после реализации, с выплатой процентов. Но при такой системе нередки случаи обмана. Владимир положил конец мошенничествам, а так же ввел прообраз процедуры банкротства, где имущество обанкротившегося человека продавали с аукциона, а вырученные деньги распределялись между кредиторами следующим образом: преимущество имели иностранцы, за ним следовали князья, а потом получали деньги остальные заимодавцы.

 При В. установлено было различие между тем неоплатным купцом, который потерпит нечаянно от огня, воды или неприятеля, и тем, который испортить чужой товар, пропьет его или "пробьет", т. е. заведет драку, а потом должен будет заплатить виру или "продажу". В первом случае хотя купец и не освобождался совершенно от платежа долга, но и не подвергался насилию: продавалось только его имущество, при чем гость, т. е. купец из другого города или иноземец, имел первенство перед другими заимодавцами, потом следовал князь, а затем уже прочие заимодавцы получали остальное. Точно также от разных причин на Руси умножились бедняки, поступавшие в наемники к богатым. Это - так называемые "закупы". Закон В. ограждал закупов от произвола хозяев, но угрожал им полным рабством, если они убегут, не исполнив условий. Определено было три случая обращения в холопство: добровольная продажа, женитьба на женщине рабского происхождения и поступление без всякого договора в должностные лица у частного человека (тиунство без ряду). За долги нельзя было обращать в холопство; всякий, кто не имел возможности заплатить, мог отработать свой долг и отойти. При Ярославе холопа убивали, если он наносил побои свободному человеку, - теперь господин платил за него пеню. За холопа и рабу виры не полагалось, но убийство их без вины наказывалось платежом князю "продажи".

По некоторым данным ко времени Мономаха можно отнести постановление о наследстве. По тогдашнему обычному русскому праву, все сыновья наследовали поровну, а дочери получали приданое при замужестве. Каждому, однако, предоставлялось распорядиться своим имуществом по завещанию. В правах наследства бояр и дружинников существовала и в правах смердов существовала та разница, что наследство бояр и дружинников ни в каком случае не переходило к князю, а наследство смерда (простого земледельца) доставалось князю, если тот умирал бездетным. Имение жены оставалось неприкосновенным для мужа. Если вдова не выходила замуж, то оставалась полной хозяйкой в доме покойного мужа, и дети не могли ее выгнать.

Кроме того, для всех законов замужняя женщина уравнивалась юридическими правами с мужчиной, т.е. несла точно такую же ответственность перед судом.

Местом суда в древности были: княжеский двор и торг, и это означает, что суд был княжеский, но был суд и народный – вечевой. Доказательством на суде служили: показания свидетелей, присяга, а так же испытания водой и железом (точно не известно, когда это было введено) .

Политико-правовые воззрения Владимира Всеволодовича

  У Мономаха были отчетливые этические представления, целая этическая система в области политики. Эта этическая система его политики довольно полно выражена в двух его сочинениях: в том, что мы можем назвать собственно «Поучением», и в автобиографии, в которой он обсуждает события своей жизни с той же высокой моральной точки зрения, с какой написано и письмо к Олегу.

Владимир Мономах представитель новой идеологии, оправдывавшей новый, провозглашенный на Любечском съезде принцип — «кождо да держит отчину свою», признавший факт раздробления Руси.

Мономах во всех случаях подавал свой голос за упорядочение государственной жизни Руси на основе нового принципа и стремился предотвратить идейной пропагандой те княжеские раздоры, которые в новых условиях могли только усилиться. Призыв к единению против общих врагов— половцев, к прекращению раздоров между князьями не был в его устах призывом к старому порядку. Сторонников раздоров самих по себе никогда не существовало. Раздоры князей были естественным следствием нового положения вещей, но следствием, против которого выступали (внешне по крайней мере) и сами враждующие стороны.

     Владимир Мономах стремился к объединению усилий всех русских князей по укреплению могущества Русской земли, но к объединению на основе принципа, провозглашенного Любечским съездом.

     Владимир Мономах отчетливо сознавал, что новому принципу общего владения Русской землей необходимо было создать моральный авторитет. Это было тем более необходимо, что сразу же вслед за Любечским съездом вновь начались кровавые раздоры князей. Нужна была идеологическая пропаганда новых идей. Задачам этой пропаганды служит культ Бориса и Глеба, летописание, усиленно поддерживавшееся Владимиром Мономахом, и, наконец, собственные произведения самого Владимира Мономаха.

 В самом деле, культ Бориса и Глеба неоднократно использовался для идейной защиты прав князя на свои вотчины. Когда сына Владимира Мономаха, Андрея Доброго, князья пытались изгнать из его вотчины и дать ему вместо Переяславля Курск, он сказал: «Отець мой Курьске не седел, но в Переяславли. И хочю на своей очине смерть прияти. Оже ти, брате, не досыти, всю землю Русскую держаще, а хочешь и сее волости, а убив мене — тобе то волость, а жив не иду из своее волости. Обаче не дивно нашему роду, тако и преже было же. Святополк про волость же ци не уби Бориса и Глеба, а сам ци долго поживе». В другом случае и при других обстоятельствах, перефразируя слова из «Жития Бориса и Глеба», летописец говорит: «Лепо жити братьи единомыслено укупе, блюдучи отецьства своего». Под «отецьством» и здесь подразумевается летописцем вотчина. Примеров такого рода можно было бы привести немало. Характерно, что культ Бориса и Глеба особенно расцветает во время Владимира Мономаха, официально его поддерживавшего. При Владимире же Мономахе создается и «Повесть временных лет» с ее центральной политической идеей братства всех князей. Согласно «Повести временных лет», все русские князья — представители одного княжеского рода, восходящего к единому родоначальнику — Рюрику. Все князья — братья, но братья не равные между собой, а старшие и младшие. Старшие должны уважать права младших, младшие же выполнять свои обязанности по отношению к старшим.

В своей политической деятельности Мономах с особенной энергией призывал соблюдать крестоцелование. Это был не простой призыв к честности, а установление самой сути системы: ведь целует крест не только побежденный победителю, но и сюзерен своим вассалам, а вассалы ему: все князья — постоянно договаривающиеся стороны. На договорных условиях пытался Мономах организовывать совместные походы русских князей против половцев, стремился добиться их организации путем уговоров, созывов княжеских съездов, на которых всегда выступал против раздоров и за активную оборону Русской земли. Кроме того, в новых условиях необходимо было упорядочить феодальную эксплуатацию в интересах всего феодального класса, остановить отдельных излишне усердствовавших в этом феодалов. Одним словом, недостаток объединяющей политической силы киевского князя и недостаток экономических связей необходимо было бы в некоторой степени возместить силой моральной.

Мономах был одним из создателей идеологии периода феодальной раздробленности идеологии, обосновывающей и оправдывающей совершившееся и совершающееся дробление Руси между отдельными княжествами и вместе с тем безуспешно стремящейся устранить путем моральной проповеди бедственные последствия этого дробления. В своих произведениях Мономах пытался опереть новую политическую систему на христианскую мораль, на строгое выполнение договорных условий, на совместное решение основных вопросов на княжеских съездах, на взаимное уважение к правам младших и старших. В конечном счете вся новая система должна была опираться на моральную дисциплину, на идеологию. Вот почему этой идеологии Мономах и придал такое большое значение, заботясь о писателях, покровительствуя летописанию, укрепляя церковь, развивая культ Бориса и Глеба, поддерживая Киево-Печерский монастырь и лично занимаясь писательской деятельностью. Новую идеологию и новый принцип Мономах пытался сделать тем стягом, с помощью которого он мог бы руководить дружиной князей-братьев.

 Таким образом, высокая мораль была потребностью распадающегося общества. Ее появление было вызвано глубокими историческими причинами.

Громадная политическая тема — подкрепить моральной дисциплиной новый политический строй была разрешена в «Поучении» с удивительным художественным тактом. Весь тон «Поучения» — задушевный, почти лирический, иногда несколько старчески суровый и печальный — строго соответствует тому определению, которое сам Мономах дал в начале своего «Поучения», когда писал, что, отпустив послов своей братьи, пришедших к нему с бесчестным предложением выступить против Ростиславичей, он «в печали» взял Псалтирь, а затем собрал «словца си любая и складох по ряду и написах». Вынувшийся Мономаху стих из Псалтири: «векую печалуеши, душе?», «будучи обращен к гадающему, как бы сам собой присваивал его душевному строю названье печалования; а слово это на языке той эпохи значило много больше, чем значит теперь», — к этому верному наблюдению исследователя «Поучения» — В. Л. Комаровича добавим от себя, что слово «печалование» имело в Древней Руси именно тот политический оттенок, который требовательно лежит на всем «Поучении». Печалование означало заступничество старших за младших и обиженных.

Образ идеального правителя у Мономаха - это образ милосердного мудреца, для которого в первую очередь важны интересы страны, забота о благе людей ( «всего же паче убогых не забывайте, но елико могуще по силе кормите, и придайте сироте, и вдовицю, оправдите сами, а не вдавайте сильным погубить человека» ). Это сопряжено с пониманием ответственности за людей своей земли.

Поэтому мир предпочтительнее войны, потому что война наносит урон подданным. Но если она неизбежна, Мономах наставляет вести себя как можно более нравственно по отношению к мирным жителям и требовать того же от войска, дабы народ не ополчился против своей власти: «Куда же ходяще путём по своим землям, не дайте пакости деяти отроком, ни своим, ни чужим, ни в селах, ни в житех, да некляти вас начнуть». Таким образом.народ в понимании Мономаха не безгласен.

В «Поучении» Мономаха наметилась мировоззренческая тенденция, которая будет разрабатываться в последующем Иосифлянами. А именно, тенденция открытости мирской жизни, её предпочтительности монашеской аскезе. (Последователи стяжательства перенесут такую поведенческую парадигму не только на образ мирянина, но и на политику Церкви). Как пишет Н.М. Золотухина, «Милость божья, утверждал он (Мономах), скорее достигается «малым добрым делом», а «ни одиночство, ни чернечьство, ни голод, яко инии добрии терпят».Деятельный мирской человек предпочтительнее монаха, вся заслуга которого в том и заключается, что он терпит личные ограничения» (Н.М.Золотухина «Развитие русской средневековой политико-правовой мысли»). Можно выявить противоположность воззрений Владимира Мономаха и сторонников православно-аскетического подвижничества, в частности Нестора, который говорит о приоритете «духовного водительства» над княжеским правлением. Мономах придерживается рационалистической светской тенденции и активной политической жизни.

В концепциях киевских книжников Великий князь, будучи наделён определённым кругом полномочий (суд, военные и административные вопросы ), не является абсолютно вольным в своих действиях. Он не имеет права следовать только лишь своему усмотрению. В исполнении государственных функций он опирается на Закон, данный свыше. Он должен также согласовать свои действия с понятием справедливости, характерным для данного общества.

Князь соотносит себя с обществом, а не самовольничает. Он усматривает за обществом право быть услышанным, дать ответную реакцию. Это видно в идеях Мономаха.

Князь несёт ответственность за свой народ, за его благополучие.

Сочинения Князя Владимира Мономаха.

Главное литературное произведение Владимира Мономаха - его знаменитое «Поучение» детям и «инь кто прочтет».

Жанр «поучений детям» довольно распространен в средние века. Однако «Поучение» В. Владимира Мономаха обращено не просто к детям, а к детям - наследникам государственной власти. В этом отношении «Поучение» Владимира Всеволодовича аналогично поучению византийского императора Василия, приписываемому патриарху Фотию, «Наставлению» французского короля Людовика Святого сыну Филиппу, поучению англосаксонского короля Алфреда и англосаксонским «Faeder Larcwidas» (Отцовское поучение) начала VIII в., сохранившимся в библиотеке тестя Владимира Мономаха - англосаксонского короля Гаральда.

  «Поучение» дошло до нас совершенно случайно, в единственном списке, в составе Лаврентьевской летописи, которая рисковала сгореть вместе со списком «Слова о полку Игореве» в московском пожаре 1812 г. в собрании рукописей Мусина-Пушкина, но не сгорела только потому, что была взята из библиотеки Н. М. Карамзиным.

Можно быть совершенно уверенным, что если бы Лаврентьевская летопись сгорела, то «Поучение» Владимира Мономаха было бы объявлено подделкой и защитить подлинность его было бы гораздо труднее, чем сейчас защищать подлинность «Слова о полку Игореве». «Поучение» никак не отразилось в последующей русской литературе, оно нигде не упоминается; текст «Поучения» разрывает связный, цельный текст Лаврентьевской летописи в рассказе о событиях 1096 г. — это, казалось бы, явная вставка; частное письмо и автобиография Мономаха, которые имеются в «Поучении», необычны для литературы XI-XII вв. Объяснить, зачем понадобилось в конце XVIII в. сочинять «Поучение» Мономаха, можно было бы так: Мономах родоначальник московских государей, его шапка — символ монархической власти, и его «Поучение» оправдывало ее. Можно было привести и много других аргументов в защиту идеи поддельности «Поучения». По счастью, рукопись сочинений Мономаха сохранилась, и никаких подозрений она не вызывает.

То, что мы называем «Поучением» Мономаха, по существу является своеобразным собранием его сочинений: здесь собственно «Поучение», его автобиография и письмо к князю Олегу Святославичу.

Первоначальное «Поучение» состояло из трех самостоятельных частей: собственно «Поучения», «Летописи» его жизни (или «Автобиографии») и письма («грамотицы») его постоянному политическому сопернику - князю Олегу Святославичу Черниговскому (в «Слове о полку Игореве» он носит прозвище Олега «Гориславича») .Авторство Владимиру Всеволодовичу последнего, четвертого произведения, ранее включавшаяся в состав «Поучения» и завершаюшая его сочинения, - «Молитвы» - после исследований Н.Н. Воронина и Р. Матьесена теперь отвергается.

Надо думать, что все три произведения были соединены самим Владимиром  Мономахом Во всяком случае «Летопись» своей жизни и письмо к Олегу Святославичу присоединено к собственно «Поучению» как иллюстрация и развитие мыслей последнего путем литературных переходов, носящих признаки сделанных автором. По-видимому, это собрание собственных сочинений создано Владимиром Мономахом для того, чтобы распространять свое произведение. Включение в летопись могло быть сделано позднее кем-то из владимирских летописцев с присоединением «Молитвы» Андрея Критского - покровителя Андрея Юрьевича Боголюбского и вероятнее всего - в 1177 г., как предполагает Н. Н. Воронин.

Многочисленные исследователи «Поучения» по-разному определяли время его написания. Однако нельзя относить «Поучение» к одному времени: надо рассматривать отдельно время написания каждого из трех его слагаемых и время соединения Владимиром  Мономахом всех трех в единое произведение.

«Поучение» начинается с тех слов Псалтири, которые он нашел в ней и которые как бы ответили его мыслям: «Не ревнуй лукавнующим (то есть не соревнуйся со злодеями), ни завиди творящим безаконье, зане (потому что) лукавнующии потребятся (то есть истребятся, погибнут), терпящий же господа — ти обладають землею». Эта мысль развивается Мономахом особенно подробно, здесь явно имеются в виду князья-современники. Он призывает их довольствоваться малым: малое у праведника лучше многих богатств нечестивых, нечестивые обнажают меч и натягивают лук свой, чтобы низложить бедного и нищего, чтобы пронзить идущих прямым путем: меч их войдет в их же сердце, и луки их сокрушатся (вольное переложение псалма 36). Практическое применение всех этих мыслей псалма в феодально-княжеской практике XII в. означало только одно: каждому князю довольствоваться своей отчиной, хотя бы и малой, как бы законны ни казались ему его права на землю соседа.

В основной части «Поучения» Владимир  Мономах пишет о том, что его повстречали «слы» (послы) других старших князей и просили выступить против младших - князей-изгоев Володаря и Василька Ростиславичей. Поход этот был задуман в 1099 г., а приглашение принять в нем участие сильно огорчило Владимира  Мономаха. К этому времени и относится, по-видимому, основная, первая часть «Поучения», сильно переработанная впоследствии в более пожилом возрасте.

Перечисление походов в последующей части заканчивается походом против минского князя Глеба в 1117 г. К этой дате относится «Летопись» жизни Владимира  Всеволодовича - его вторая часть. Письмо к Олегу Святославичу Черниговскому относится к событиям 1096 г. и, очевидно, по событиям этого письма все сочинения помещены летописцем именно под 1096 г.

События, явившиеся поводом к письму Мономаха, разыгрались в 1096 г. В междоусобной битве с войсками Олега Святославича под стенами Мурома был убит сын Мономаха Изяслав. Тогда старший сын Мономаха князь Мстислав прислал письмо Олегу с требованием отступиться от незаконно захваченных Олегом Суздаля и Мурома и с предложением помирить Олега с Мономахом.  Свирепый князь Олег, враг Мономаха, всю жизнь проведший в походах, не уступил мирным предложениям Мстислава. Он попытался двинуть свои войска против Мстислава, но был разбит наголову в битве «на Кулачьце», бежал в Муром, в Рязань и далее — вон за пределы Руси.

Вторично обратился Мстислав к Олегу с предложением остаться в Русской земле, держась только своей отчины, и примириться с Мономахом: «не бегай никамо же, но пошлися к братьи своей с мольбою, не лишать тя Русьскые земли: и яз пошлю к отцю молитися о тебе». Олег обещал послушаться, и Мстислав обратился к Мономаху с просьбой за Олега.

Вот в этих-то обстоятельствах Мономах и пишет письмо убийце своего сына.

О чем мог писать могущественнейший князь, владения которого были тогда самыми обширными в Европе, своему заклятому врагу, потерпевшему страшное поражение? Преступление Олега было тем более ужасно, что убитый Изяслав приходился крестным сыном Олега. Со средневековой точки зрения Олег был сыноубийцей. Он крестил Изяслава в один из коротких промежутков между войнами с Мономахом. Может быть, Мономах торжествует свою победу над ним? Может быть, он пишет ему злорадное письмо? Может быть, он ставит ему какие-либо условия и требует принести повинную, отказаться от своих прав на владения в Русской земле?

Нет! Письмо Мономаха поразительно. Я не знаю в мировой истории ничего похожего на это письмо Мономаха. Мономах прощает убийцу своего сына. Более того, он утешает его. Он предлагает ему вернуться в Русскую землю и получить полагающееся по наследству княжество, просит забыть обиды.

Письмо победителя Мономаха к своему побежденному врагу начинается в покаянном тоне: «О, многострастный и печальны аз!» Мономах излагает повод, послуживший к написанию письма — убийство Олегом сына их обоих, — и высказывает мысль, что жизнь человеческая в руках божьих (то есть — виноватых нет!), а затем пишет: «Егда же убиша детя мое и твое пред тобою, и бяше тебе, узревше кровь его и тело увянувшю (следовало бы тебе, увидя кровь его и тело увянувшее), яко цвету (цветку) нову процветшю, яко же агньцю заколену, и рещи бяше, стояще над ним, вникнущи в помыслы души своей: «Увы мне! что створих! И пождав его безумья, света сего мечетнаго кривости ради налезох грех собе, отцю и матери слезы».

В трогательных выражениях просит Мономах отпустить к нему его сноху — молодую вдову Изяслава — «зане несть в ней ни зла, ни добра, да бых обуим (чтобы обняв) оплакал мужа ея и оны сватбы ею в песний место: не видех бо ею первее радости, ни венчанья ею, за грехы своя! А бога деля пусти ю ко мне вборзе с первым сломь, да с нею, кончав слезы, посажю на месте (чтоб я, наплакавшись, поместил ее у себя), и сядет акы горлица на сусе (сухом) древе желеючи, а яз утешюся о бозе».

Мономах всячески подчеркивает, что он не собирается мстить Олегу: «Дивно ли, оже мужь умерл в полку (в сражении) ти? Лепше суть измерли и роди наши». Перед нами поразительная для своего времени переделка обычной воинской формулы ободрения воинов перед битвой: «аще мужь убьен есть на рати, то кое чюдо есть?»

Мономах очень смело переделал традиционную формулу ободрения воинов перед битвой здесь не случайно: Мономах ведь обращается к суровому воину Олегу и стремится говорить с ним на понятном для него языке воина. Князья обычно говорили воинам перед сражением: «Что удивительного (разве это чудо?), что муж убит на войне?» Этим они стремились вселить бесстрашие в своих воинов. См. ободряющую речь, с которой обратился Даниил Романович к своим союзникам полякам: «Почто ужасываетеся? Не весте ли, яко война без падших мертвых не бываеть? Не весте ли, яко на мужи на ратные нашли есте, а не на жены? аще мужь убьен есть на рати, то кое чюдо есть? инии же и дома умирають без славы, си же со славою умроша; укрепите сердца и подвигнете оружье свое на ратнее».

Вместо побуждения к битве Мономах этой же формулой оправдывает свой отказ от мести за убитого сына и добавляет: «неси ти ворожбит, ни местьник (я не враг тебе и не мститель)». Мономах готов добром отдать побежденному Олегу его волости.

Мономах призывает Олега вернуться в Русскую землю и начать княжить в своем наследственном княжестве. Больше того, Мономах просит его простить старую вражду.

Письмо написано с удивительной искренностью, задушевностью и вместе с тем с большим достоинством. Это достоинство человека, сознающего свою огромную моральную силу. Мономах чувствует себя стоящим над мелочностью и суетой политики. Он заботится о правде и о своей стране.

Если мы приглядимся ко всей политической деятельности Владимира Мономаха, ко всем его сочинениям, то убедимся в одном чрезвычайно важном факте: письмо его к Олегу не было вызвано случайным настроением или случайными политическими обстоятельствами (хотя какой случай может заставить победителя убийцы своего сына так полно, так искренне простить этого убийцу и отдать ему его владения?).

Автобиография Мономаха подчинена идее миролюбия. В летописи своих походов Владимир Мономах приводит следующий выразительный пример княжеского миролюбия. На Мономаха пришел походом Олег с Половецкою землей. Мономах заперся в Чернигове, и билась дружина его восемь дней из-за рва, не впуская противников в острог. Мономах мог обороняться и еще, но, сжалившись «хрестьяных душ и сел горящих и манастырь», сказал: «не хвалитися поганым» — и отдал Олегу Чернигов, а сам пошел в Переяславль. Это было сделано Мономахом не только с целью установления мира, а и с целью сохранения принципа «кождо да держить отчину свою»: ведь «отчиной» Олега был Чернигов, а отчиной Мономаха был именно Переяславль. Вот почему Мономах и отметил: «а сам идох на отца своего место Переяславлю». Выезду своему из Чернигова Мономах придал патетическое значение, изобразив его в сильных выражениях и не случайно связав его с памятью Бориса и Глеба, культ которых, как я уже сказал, был тесно связан с новыми идеями: «и выидохом на святаго Бориса день ис Чернигова, и ехахом сквозе полкы Половьчские не в 100 дружине, и с детми и с женами, и облизахутся на нас (половцы) акы волци стояще и от перевоза и з гор, бог и святый Борис не да (не дал) им мене в користь (добычей)».

Письмо к Олегу посвящено той же теме: с помощью христианской морали установить новые политические отношения между князьями-«братьями»: отношения полной личной уступчивости друг другу.

Владимир Мономах дал в своем письме к Олегу образец того, как надо прощать противнику даже смерть сына, — ибо смерть невозвратима, заботу же необходимо проявлять только о живых. Вот почему письмо к Олегу тесно примыкает к «Поучению» и по содержанию, и по ходу изложения. Оно как бы продолжает заключительные слова «Поучения», где Мономах говорит: «а иже от бога будет смерть, то ни отец, ни мати, ни братья не могут отъяти». Не мог отнять у смерти своего сына и Владимир Мономах. Не исключена возможность, что свое смелое и сильное письмо именно сам Владимир Мономах присоединил к «Поучению» в качестве практического образца нового поведения.

Как и «Поучение», оно, следовательно, обращено ко всем русским князьям. Вместе с тем Владимир Мономах понимал, что последовать примеру, который он излагал в своем письме к Олегу, могли далеко не все князья. Может быть, именно поэтому писал он в начале своего «Поучения»: «аще вы последняя не люба, а передняя приимайте». «Последняя» в самом «Поучении», то есть походы и княжеские «ловы», отнюдь не могли быть «не любы» князьям, но последнее из «словец» — из сочинений Мономаха — его письмо к Олегу могло действительно показаться чересчур требовательным к морали князей и потому невыполнимым.

Как моралист Мономах не гневается на ослушников,— он не патетичен, не риторичен, не считает себя безупречным образцом для всех. Он печален, он грустно размышляет, он беседует с читателями и этим удивительно располагает к себе.

Конечно, моральный идеал Мономаха и художественные достоинства его сочинений не могли возникнуть сами по себе на основе одних лишь общественных потребностей. Громадную роль сыграли обширные книжные традиции Киевской Руси.

 Особенно тесно примыкает «Поучение» Мономаха к псалмам Давида, которые он обильно цитирует. Мономаха и Давида связывала между собой общность положения царственных поэтов и общность настроений: оба ощущали тяжесть своей ответственности, стремились основать свое управление на моральных принципах, совестливо относились к своим поступкам.

Так же  «Поучение» тесно примыкает к «Шестодневу» Иоанна Экзарха.

Наиболее вероятный источник цитированного места «Поучения» Владимира Мономаха отыскивается все же в «Шестодневе» — в переводе и переработке Иоанна Экзарха Болгарского. «Шестоднев» Иоанна Экзарха был весьма популярен в древнерусской литературе. Это одна из самых поэтических книг в мировой литературе. Изучение влияния «Шестоднева» на русскую литературу XI-XIII вв. представит в будущем очень большой историко-литературный интерес.

 Особенно ярко совпадение «Шестоднева» с «Поучением» в рассуждении о разнообразии человеческих лиц: «Аще и сего не разумееши,— пишет Иоанн,— откуду изи-доше образи, и чудиши се божий твари, яко толико много-чисме, ти в толиках несведех личьных, ти на едино подобъ-ство несть истое; аще и до края земле доидеши ище то, — не обрещеши; аще ли и обрещеши.то будет, или носом непо-добьн, или очима, или инемь чим многащи же да се и чюдно явит и блазне те се родите от единое утробы — тоже не будете подобьне саме к себе, таче не бывьшю толику многу образ нъ повелением изведену бывьшу...».

В «Поучении» можно найти и иные следы знакомства его автора с «Шестодневом» Иоанна Экзарха. По-видимому, Владимир Мономах хорошо знал «Шестоднев» и опирался на него не только в своих сведениях о природе или в своих размышлениях о красоте и мудрости мироустройства, но и в своих общественных взглядах, пропагандируя новый политический порядок держания земли многими князьями-вотчинниками, провозглашенный Любечским съездом 1097 г.

 Однако нет ни одного произведения до XII в., в котором поучение было бы до такой степени слито с автобиографическими моментами, пронизано таким сильным личным чувством, столь прочно соединено с бытом и со всей эпохой. Это произошло потому, что «Поучение» было выстрадано Мономахом, оно было теснейшим образом связано с собственной политикой Мономаха, с утверждением нового политического принципа разделения Руси на ряд княжеств-вотчин.

Заключение.

«Поучение» Владимира Всеволодовича — отнюдь не обычное рассуждение о необходимости соблюдать христианскую мораль и быть благоразумным в своем поведении, а темпераментный политический трактат, отстаивающий необходимость соблюдать новый принцип — «кождо да держит отчину свою». В этом трактате удивительно слиты этическая система и эстетическая, исповедь с элегическим тоном. Естественными и закономерными представляются обращения Мономаха к лирике псалмов Давида, к философским размышлениям в «Шестодневе» Иоанна Экзарха Болгарского и даже отчасти к русской народной лирике. 

 В 60 лет он становится великим князем, энергичный и умный Владимир правил твердой рукой, не допуская усобиц, с помощью своих сыновей. При Владимире и его сыне Мстиславе был создан наиболее полный свод законов - "Пространная Русская Правда", - трактовавший вопросы собственности, наследования, правового положения женщин, ограничивавший права князя по отношению к боярству и т.д. Понимая необходимость морального авторитета для собирания рассыпающейся страны, при Владимире был введен культ Бориса и Глеба, поддерживалось летописание. Большую роль играли собственные литературные произведения Владимира, обладавшего незаурядным писательским даром. Им были созданы "Поучение" и "Письмо Владимира Мономаха Олегу Святославичу" - яркие образцы древнерусской литературы. Деятельность Владимира позволила объединить большую часть территории Руси и отодвинуть время начала феодальней раздробленности.

Список  литературы

1.         Все монархи мира. Россия. 600 кратких жизнеописаний. Константин Рыжов. Москва, 1999 г.

2.         Лихачев Д. С. Великое наследие // Лихачев Д. С. Избранные работы в трех томах. Том 2. Л.: Худож. Лит., 1987

3.         Шикман А.П. Деятели отечественной истории. Биографический справочник. Москва, 1997 г.

4.         Ф.А.Брокгауз, И.А. Ефрон Энциклопедический словарь

5.         София: Рукописный журнал Общества ревнителей русской философии. Выпуск 8, 2005г.